От скорости почти отвесного падения воды там любая шероховатость бетона провоцирует вакуумные полости. Они обладают такой силой, что порой вырывают из гидротехнического бетона (самой высокой прочности, между прочим) целые куски, вместе с армированием. На гидротехническом сленге этот процесс называется кавитацией.

Она мелькнула, эта картинка, и исчезла. А я к своему жечес-полю почему-то спонтанно решила добавить слой вакуума, прилипающей стороной наружу. Бурые шнуры, а их оказалось много, намотались поверх него и моего поля, словно рыбацкий трал на барабан лебёдки. На конце каждой верёвки были какие-то бесформенные сгустки такого же бурого цвета, прилипающие кляксами и замедляющие скорость внутреннего конуса. Это стало понятно по изменившемуся цвету – он стремительно и угрожающе бурел.

Пришлось добавить скорости и немного расширить размеры поля защиты, а то бы эта бурая субстанция меня раздавила. Я стала снимать с себя всю эту дрянь, как женщины снимают чулки, и, скатав всю вакуумную оболочку вместе с бурой массой в жгут, вывернула её наизнанку. Получилось нечто в форме бублика с дыркой посерёдке. На всякий случай, чтобы этот тор не распался, мысленно обмотала его поперёк каким-то ярко-оранжевым фалом. И отсекла от себя мысленным ножом всю эту дребедень. Отсекла и увидела, что она от меня отделилась. И, беспорядочно кувыркаясь, сначала полетела куда-то в сторону, а потом снова начала расти и приближаться.

Как за соломинку, я схватилась за первое попавшееся, что пришло на ум. Это была изгоняющая мантра. С первой фразы серая с изнанки баранка стала медленно отдаляться, а на последних словах: «…с тем и уйди к Богу на Суд! Ау-ум!» – свернулась сначала в восьмёрку, а потом приобрела форму веретенообразного кокона. Затем моя «упаковка» стремительно исчезла вдали. Я ещё пыталась разглядеть удаляющуюся серую точку незваного посетителя, как почувствовала, что маятник, который по-прежнему держала в правой руке над тетрадью с диаграммами, пришёл в движение.

Тогда открыла глаза. Под лампой на столе, запрокинув лапы, лежала зелёная и, что интересней всего, похоже, дохлая муха. Правда, очень большая – размером сантиметра два с половиной в длину. В наших краях я таких не встречала. Лапами она не шевелила, а огромные чёрные глаза тускло смотрели мимо меня. Я перекатила её на газету и, приоткрыв москитную сетку, стряхнула в окно. Если притворяется, имеет шанс улететь. Только на улице было темно, и не удалось увидеть, куда она упала.

Вернувшись к маятнику, снова сделала зов Ангелам и проверила, на месте ли наши поля? Своё наружное пришлось расширить довольно далеко – до границ посёлка. Только там я почувствовала границу купола, поставленного Ангелами. На этот раз они ответили мне по буквам диаграммы:

– Мы ушли на дальний внешний круг, чтобы ты могла научиться, как его найти. Сейчас с ты желает говорить Учитель Аттам. Нам теперь нужно быть иное веление от ты до утра – теперь на поле с вакуумом. Оно надёжней! Пока!

– Благодарю вас за практическое занятие! – улыбнулась я и послала жечес-луч радаром вокруг себя, сканируя пространство.

Луч описал полный круг, поочерёдно вспыхивая там, где стояли на страже мои верные хранители. Загибая и разгибая пальцы левой руки, я насчитала их ровно десять. Все примерно на равном от меня расстоянии. Судить об этом можно было по длине луча и по продолжительности ответной вспышки. Особой разницы по расстоянию между Ангелами и мной не наблюдалось.

– После разговора с Учителем сделаю веление. Пока, Ангелы!

– Он не оставил меня! – с благодарностью подумала я о Боге. – О вакууме от Него была подсказка! Раньше я такого поля не делала! И даже не знала, что оно возможно!