– Не я решил податься, а мы! Я буду играть, а ты танцевать.

Он ткнул тонким пальцем в разноцветную тряпку. Как выяснилось, это была длинная юбка, сшитая из лоскутов.

– И заодно выпрашивать мелочь у подвыпивших завсегдатаев. Хозяин заведения обещал за выступление хорошие деньги.

– А как же Вал… Брин?

– Ему придётся остаться дома. Ребёнок в кабаке вызовет слишком много вопросов. Но, дабы скрасить его вечер, я принёс это.

Он вытащил из кармана нечто, замотанное в бумагу, на поверку оказавшееся большой сдобной булкой, посыпанной сахаром.

– Допустим, но ты кое-что упускаешь, Торин. Если альрауна с нами не будет, как же твои… рожки?

– А для этого есть вот что.

Маг вновь схватился за мешок и гордо водрузил на голову бесформенную шапку с пером.

– Ты хоть понимаешь, насколько это унизительно? – старательно прикрывая ладонями неприлично оголившийся живот, я оглядела таверну.

В отличие от «Весёлого гуся» в «Шкварчащем хряке» было многолюдно. Ярко пахло жареным мясом, хмелем, свечным воском и крепким табаком. Шум голосов и гогот подвыпивших посетителей смешивались в громкий гул. И как они расслышат флейту мага сквозь эту какофонию?

– Это всего на один вечер. Цветастый наряд привлекает много внимания, а небольшой участок голой кожи танцовщицы может добавить к выручке пару золотых. И вообще, что-то ты так не возмущалась, когда наш многоуважаемый принц зажимал тебя по углам, – будничным тоном произнёс волшебник.

– Знаешь, у меня есть идея получше. Давай предложим хозяину кабака новый рогатый трофей, а то их заметно поистрепался.

Я кивнула на торчащую из стены голову оленя, на которую очередной новоприбывший закинул шапку.

– Могу поспорить, за новую вешалку отвалят пять – нет, десять монет.

Стойко выдержав сердитый взгляд чародея, махнула пышным подолом с оборками и гордо выступила вперёд к самым столикам. Алестат заиграл известную песенку, отбивая ритм ногой. Из зала донёсся свист. На нас разом обратился взгляд сотни глаз. Я застыла в растерянности. И как угораздило? Понятия не имею, как выступать перед публикой.

– Ну, давай, молодуха. Чего обмёрзла-то? Мелодия весёлая. Поддай огонька, – заголосили завсегдатаи таверны.

Попятившись, я упёрлась спиной в грудь подошедшего чародея. Выдав особенно заливистую трель, он отстранил флейту от губ и, продолжая притопывать ногой, запел. Странно было слышать вульгарный припев от гордого и неприступного верховного мага, но самым необычным был его голос. Несмотря на сомнительное содержание песни, мне вдруг показалось, что я на балу в королевском замке. Если бы в дворцовом оркестре узнали о таланте Алестата, его бы пригласили в вокалисты.

Заворожённо глядя на него, не успела отпрянуть, когда чародей впился в мои губы под аплодисменты и улюлюканье толпы. Придя в себя, я со всей дури наступила ему на ногу. Раскрасневшийся Алес отстранился, но, вопреки моим ожиданиям, рассмеялся. Наверняка со стороны это походило на препирательства влюблённых, но, по крайней мере, его действия возымели эффект. И публику раззадорили, и меня из ступора вывели. Не желая больше оказываться слишком близко к волшебнику, я закружилась по залу, старательно вкладывая в танец всю свою злость и досаду.

Пламя свечей в люстрах и канделябрах дрожало, перемигивалось и плясало вместе со мной. Лица посетителей таверны слились в одно смазанное пятно. Голоса смешались и исчезли, поглощённые мелодией. Я скользила между столиков, не разбирая дороги, но ни разу не споткнулась. А в разложенный на полу мешок со звоном сыпались монеты.