– ….но… мыслить может только что-то живое, а основа мертвая…

– Но…

– …ну не хотите же вы сказать, что основа живая?

– А если это так?

– И как, по-твоему, может жить основа? К чему она подключается, кого она подчиняет, кого перестраивает под себя?

– Похоже, что никого.

– Значит, неживая она.

– Живая… основа… она как-то по-другому живая…

– …скорость света…

– …а что такое свет?

– Я тебе покажу, куда пробраться, чтобы почувствовать…

– А скорость света…

– …знаешь, там сложно… бесконечно далекие звезды, свет от которых идет много лет…

– Звезды?

– Да… это надо подключиться к основе там, где я скажу… увидишь свет… свет звезд…

Мне становится страшно.

Первый раз я понимаю, что значит по-настоящему страшно, – нет, не когда основа берет верх и убивает меня, и не когда гибнет сама основа, увлекая меня за собой в пучину небытия, – а вот сейчас.

Что мы делали, спрашиваю я себя.

Что мы делали.

Смотрю в бесконечный поток звезд там, так далеко, что невозможно себе представить. Смотрю… откуда-то взялось это слово, смотрю, жуткое состояние, жуткое чувство, когда смотришь, когда чувствуешь то, что бесконечно далеко от тебя…

Я хочу покинуть эту часть основы, она пугает меня. Основа не отпускает, или это я не могу отпустить основу, основа держит, основа сообщает мне, что какие-то звезды уже умерли, а их свет продолжает лететь через года.

Это уже слишком для меня, это уже совсем слишком. Я не знаю, что я хочу больше – вырваться из этого ощущения или продолжать смотреть, дальше, дальше, дальше, я хочу видеть траву, я раньше и не знал, что есть трава, и что значит осень, что значит скоро, откуда он может знать, что будет осень, если её ещё нет…

Что-то сбивается в основе, мир становится то слишком тусклым, то чрезмерно ярким, путается, рассыпается на части, я понимаю, что сломал основу, окончательно, бесповоротно, что основа еще будет жить какое-то время, я буду кормиться от основы, но она уже не сможет показать мне звезды…

– …должен остаться кто-то один из нас, – говорю я.

Говорю так, сам боюсь того, что говорю, первый раз пришлось признаться себе в таком… в таком…

Или мы…

…обрываю мысль, сам боюсь этой мысли…