На промзоне происходит то же самое: можно работать с утра до вечера за несколько сотен рублей в месяц. Чтобы занять должность, предусмотренную штатным расписанием и оплачиваемую в районе 2-6 тысяч рублей, нужно долго карабкаться по «служебной лестнице», терпеливо ожидая своей очереди, либо проявить какие-то качества и свойства, позволяющие перепрыгнуть через бесплатный труд.

Надо сказать, что неоплачиваемая работа в столовой или на промке если и влияет на вопросы УДО, то лишь в том плане, что вам в вину не ставится отсутствие трудовой деятельности, хотя в ряде случаев вас могут обвинить именно в том, что вы работаете бесплатно – с этим я позже столкнулся лично. От промки отвращает также и то, что в ней проскальзывают элементы рабства: ни о каком уважении к работающим со стороны Администрации речи не идёт; напротив, менты так смачно помыкают трудягами, что становится стыдно и за тех, и за других. А если требуется что-то сделать на продажу во внешний мир, менты становятся над вами чуть ли не с хлыстом. Малейшее возражение со стороны работающего осуждённого, пусть даже и конструктивное, может послужить поводом к репрессиям в виде ШИЗО, при этом Администрация напрочь забывает о том, что человек всё-таки работал – год, два или три, − кто сколько.

Помимо промзоны и столовой, зеки работают в клубе, в библиотеке, в телестудии, в пожарной части, на БПК, в санчасти, в парикмахерской, в помещениях КДС, на комендантском участке, в школе и в училище, на котельной и в Штабе Администрации. Про завхозов, дневальных и писарей, работающих по отрядам, упоминалось выше. В целом, при желании можно куда-нибудь устроиться.

Общение с работающими осуждёнными привело меня к выводу, что самая действенная их мотивация – убийство времени, хоть какая-то занятость. Работать, даже бесплатно, − всё же лучше, чем годами валяться на шконке в общежитии (бараке). Втянувшись в рабочий режим, осуждённый, как правило, находит и какие-то другие интересы: на швейном участке осуществляется пошив одежды для тех, кому это нужно; на деревообработке можно изготавливать мебель и сбывать её зекам здесь же, в колонии (тумбочки, столики, табуретки); можно, в конце концов, освоить или отточить специфические навыки работы, которые пригодятся впоследствии на воле, и т.п.

Я посетил электроучасток промзоны, и мне там очень понравилось: есть радио, диван, верстак, куча всяких инструментов и приспособлений. Приходишь туда, переодеваешься в робу и, помимо выполнения несложных обязанностей, делаешь, что твоей душе угодно: можно, например, изготавливать затόчки – самодельные ножи для зеков. Эти заточки периодически изымаются во время шмонов (обысков) и, следовательно, требуют постоянного возобновления. Я сам дважды заказывал на промзоне такие поделки и дважды платил за них по три пачки сигарет.

К слову, сигареты – универсальная зоновская валюта: подстричься – одна пачка, постирать пакет белья – одна пачка (заработки работающих на БПК), тумбочка – от семи пачек, раскладной столик, который можно поставить в проходняке – от десяти пачек и так далее: шахматы, нарды, шкатулки, полки, трости, одежда… Делается всё, что можно сделать, и каждый работающий находит в своих занятиях какой-нибудь дополнительный смысл, помимо общественно-полезного времяпровождения.

Чтобы попасть на промку, надо написать заявление на имя Начальника колонии и ожидать, когда освободится какое-то место. Есть и другие способы: договориться с сотрудниками Администрации или решить свой вопрос через бригадиров производственных участков.

Я ничего такого делать не стал, так как рассчитывал в будущем учебном году пойти учиться на электромонтёра.