Я отвлёкся, но, подозреваю, ещё вернусь к этой теме.

Так вот, вы раздумываете: как написать жалобу, чтобы она была воспринята и изучена судом, а не выкинута в корзину со стандартной отпиской? Один из вариантов, пришедших мне в голову, − максимально подробно проанализировать версию обвинения, используя только установленные законом методы оценки доказательств и постаравшись свести на нет свои личные эмоции.

Каждый день, придя в школу, я со всех сторон обкладывался протоколами, экспертизами, справками, заключениями, свидетельскими показаниями и всем остальным и писал кассационную жалобу в Верховный Суд Российской Федерации. Это чем-то напоминало написание курсовых работ в университете, и я потратил почти месяц.

То, что получилось в итоге, можно смело назвать тщательным и всесторонним изучением материалов уголовного дела: каждое слово в данной работе подкрепляется доказательствами с указанием тома и листа уголовного дела, каждый вывод приводится с указанием правовой нормы, которая использовалась при оценке того или иного доказательства. У меня получилось 43 страницы сплошного текста – это вполне самостоятельный труд, дающий полное представление о случившемся происшествии. Любой судья, следователь, адвокат и вообще юрист, не обременённый корпоративными интересами обвинения, ознакомившись с этим трудом, неизбежно примет решение о том, что мой приговор следует, по крайней мере, перепроверить.

В качестве сопроводительного письма пришлось ещё написать краткую общую жалобу-резюме, а своё исследование я оформил в виде приложения. Отправил в суд и … разумеется, получил ответ всё в том же духе: мол, у вас в приговоре всё правильно, сидите дальше.

Ну, что ещё сказать? Прямо руки опускаются!

В порыве безысходности я послал свою работу в телепередачу «Человек и Закон». У меня даже сохранилось уведомление о вручении. Наверное, таких писем там полным-полно…

В общем, никак.

Не было бы разбойника, не стало бы и праведника.

Д.Н.Мамин-Сибиряк, «Золото»

В тот самый период, когда я ходил в школу, как на работу, и писáл кассационную жалобу, меня переселили в другой проходняк, а на моё место в красном уголке поступил новоприбывший дневальный.

В этом другом проходняке жил Виктор Александрович, который заслуживает отдельного описания.

В четвёртом отряде и, пожалуй, во всей колонии это по сей день самый здоровенный осуждённый. Внешне он чем-то напоминает борца сумо. Ростом 176 см, Виктор Александрович весит около 120 кг и представляет собой груду мышц, обильно покрытую плотным слоем сала, выпирающего на боках, на груди и в других местах. Добавьте к этому свирепейшую физиономию и лысый череп, покрытый шрамами. Добавьте к этому также и тот факт, что Виктор Александрович – профессиональный боксёр, очень самонадеянный и признающий только физическую силу. Этакий бычара!

Глядя на него, я ещё раз убеждался, что мне просто повезло, что я умудрился одолеть своего «потерпевшего» − Вадима Николаевича, который отличался от Виктора Александровича только тем, что не был боксёром, но зато занимался какими-то восточными единоборствами, весил на 10 кг меньше (полагаю, за счет меньшего количества жира) и, в отличие от Виктора Александровича, служил в ВДВ. Во всём остальном Вадим Николаевич походил на Виктора Александровича, как более поджарый брат-близнец. Остановить такого верзилу можно только решительными радикальными средствами, драться с ним в моём случае − такое же бесполезное занятие, как пытаться потушить пожар кружкой воды. Если бы инстинкт самосохранения не смог прорваться сквозь этот пожар, то вместо меня в тюрьме сидел бы Вадим Николаевич, это однозначно, и именно за умышленное убийство, а ваш покорный слуга отбывал бы вечное заключение в земле…