– Ну и что из этого? Чем мой след хуже любого другого? Зато видно хорошо.

– Пусть так, – вздохнул Дайкон, протирая очки. – А это что такое? – спросил он. – У самого обрыва. Словно какая-то вмятина.

Саймон пригляделся и испустил торжествующий вопль.

– А что я вам говорил! Вот они, следы-то! – Стащив ботинки, он осторожно приблизился к обрыву. – Можете сами посмотреть.

Дайкон с готовностью снял туфли, поскольку успел набить мозоли на обеих ступнях.

– Верно, – произнес он, приблизившись к Саймону. – Вот как описал бы их Великий сыщик. Неясные отпечатки ботинок. Два самых четких расположены под углом около тридцати градусов друг к другу. Расстояние между внутренними сторонами каблуков составляет около полудюйма. Между большими пальцами – примерно десять дюймов. Эти отпечатки оставлены в сырой глине, а сохранились под дождем благодаря нависающему футах в трех выступу утеса.

– Здо-орово! – восхитился Саймон. – Может, еще попробуете?

– Обе подошвы и оба каблука подбиты гвоздями. Носки отпечатались глубже пяток. Правая нога: четыре гвоздика в каблуке, шесть – в подошве. Левая: три в каблуке, шесть в подошве. Ergo, один гвоздик он потерял.

– Кто потерял?

– Он. «Эрго» – это «следовательно» по-латыни.

– Ха! Так, а можете вы описать его? Похож ли он на Квестинга? Стоит ли он, например, держа пятки вместе, а носки врозь? Больше опирается на носки? Словом, говорите что угодно – котелок у вас здорово варит.

– Гм, ну что ж – во-первых, он был карлик.

– Что?!

– Этот выступ нависает над плато на высоте всего в три фута. Как же он мог стоять под ним?

– Ох, черт возьми!

– Не огорчайся, – засмеялся Дайкон, – он мог сидеть на корточках. По другим следам видно, как он пристраивался.

– Точно! Значит, он сидел на корточках. И довольно долго.

Дайкон вдруг почувствовал, как в нем просыпается следопыт. Он посмотрел налево. Высокий отрог скрывал Гарпун и гавань, но утес, с которого вел наблюдение Саймон, был виден как на ладони.

– Если встать на самый край, видны даже камни, по которым я карабкался, – сказал Саймон. – Вот посмотрите.

– Спасибо, я верю тебе на слово.

– Ух ты, отсюда видна даже подводная песчаная отмель. Так, должно быть, и с самолета видно. Эх, скорей бы меня призвали!

Саймон застыл на краю обрыва – высокий и крепкий, с широко расправленными плечами. Легкий бриз ерошил его волосы. Волнующий образ, невольно подумалось Дайкону. Художники давно уловили, какое величие приобретает любая фигура, изображенная на большой высоте на фоне моря и неба. Дайкон снял очки и в очередной раз протер стекла. Силуэт Саймона тут же расплылся.

– Завидую я тебе, – произнес Дайкон.

– Мне? Почему?

– Ты имеешь законное право пойти на войну. А я вынужден протирать в тылу штаны. Я ведь слепой как крот.

– Да, не повезло. Хотя считается, что эта война никого не обойдет.

– Тоже верно.

– Помогите уличить этого подонка Квестинга, вот и вам будет дело.

– Наверное, – произнес Дайкон, уже пожалев о своей мимолетной слабости. – Кстати, о Квестинге. Значит, ты думаешь, что в четверг вечером он забрался сюда в кованых башмаках и подал сигнал подводной лодке, что в гавани Гарпуна загружается корабль? А ты способен представить Квестинга в кованых башмаках?

– Он уже три месяца не слезает с пика. Я думаю, он мог бы приобрести подходящую обувь.

– Придется осмотреть всю его обувь. Может, попробовать зарисовать эти отпечатки? Или хотя бы запомнить?

– А что – отличная мысль! Профессионалы всегда снимают гипсовые слепки. Я про это читал.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Дайкон. – Полицейских? Военных? В Новой Зеландии имеется что-нибудь вроде нашей секретной службы? В чем дело?