– Пока еще лето.

Будет хуже.

Он провел меня через боковой вход, по узкому темному коридору, сама бы я не нашла. Даже не верилось, что придется здесь жить, это как-то неправильно… Я не смогу так. Но больше всего меня ужаснуло то, что в комнате нас пятеро! Три девушки и два парня. В соседней, как сказал Хаген, пять парней, тоже с нашего курса. Весь второй курс, в полном составе, всемером, живет в одной большой комнате слева от кухни, а третий – в двух, по шесть человек. Это мы еще удачно! А ведь изначально комнаты рассчитаны на двоих.

И дело не в том, что не хватает места. Не хватает дров на зиму. Скоро холода и много комнат не протопить.

Непостижимо… У нас в Салотто всегда тепло. Я не привыкну…

На кровати слева сидела рыжая девушка, закутавшись в плед, и шила платье.

Подняла голову, когда я вошла, улыбнулась.

– Привет! – сама поднялась легко. – Новенькая к нам?

– Да…

– Я Джара, – она по-мужски протянула мне руку. – Ты последняя. У нас осталась кровать наверху, вон второй ярус, над Иной. Вон там свободная тумбочка. Располагайся. И пойдем тогда, наверно, на кухню – знакомиться и пить чай.

Я глянула на Хагена, но он только как-то неопределенно улыбнулся, то ли извиняясь, то ли сожалея о чем-то. И с нами пить чай не стал, да Джара его и не приглашала. Уже тогда я заметила, что Хаген держится отдельно, он положил пакет с рыбой в маленький ящичек за кухонным окном, и ушел. Мы сидели втроем – я, Джара и Ина еще.

Ина – невысокая пухленькая девушка из эторской глубинки, ее отец занимается овцами, вроде как, дела идут неплохо. Ее дядя – заклинатель, тоже учился в Бер-Сухте, даже ее кое-чему сумел научить управлять животными и останавливать кровь…

– Ты умеешь колдовать? – удивилась я.

Мне всегда говорили, что без лицензии это невозможно. Ина глянула на меня, как на дуру, даже чуть закатила глаза.

– Конечно, невозможно, Соле. Вот же – кольцо! – она помахала передо мной растопыренной ладошкой.

Я чувствовала подвох.

– Соле, ты никогда не снимала его? – спросила Джара, с легкой иронией.

– Но ведь снимать нельзя?

Однажды, еще в детстве, я сняла кольцо ненадолго, просто так, посмотреть, я и не собиралась колдовать. Через час к нам в дом приехал инспектор. Меня потом замучили проверками и тестами, целых полгода непрерывно… Потом стало спокойнее. Но то, что снимать опасно – я запомнила на всю жизнь.

А Джара легко стянула с пальца свое, повертела, подкинула на ладони, потом надела снова.

Мне стало не по себе.

– И никто не приедет? – спросила я осторожно.

– Кто? – удивилась Джара. Ее зеленые глаза смеялись.

– Инспектор.

– Сюда? Нет, сюда никто не приедет. Если, конечно, не будешь слишком наглеть.

– А ты когда-нибудь использовала магию? – спросила я Джару.

– Нет.

Она ответила так, что я хорошо поняла – она никогда не пыталась. Легкая доля сожаления – хотела бы, но не могла. Если для Ины магия была обыденной частью жизни, то для Джары магия – совсем другой мир, дверь в который она только надеялась открыть.

Джара насыпала нам в кружки немного чая, залила кипятком.

– Моя мать была шлюхой, – спокойно сказала она. Так спокойно, что мне стало как-то неловко. – Когда она забеременела, то была уже не молода, с ней не стали возиться, выкинули на улицу. Я родилась в сточной канаве. Да, не бледней так, Соле, – она криво усмехнулась. – Я всегда рассказываю сама… лучше так, чем потом… кто-то все равно узнает правду и начнет тыкать в лицо. Лучше сама. Я не стыжусь. Я очень люблю свою мать, она делала для меня все, что могла. Когда я была маленькая, она бралась за любую работу, даже самую черную и грязную. Потом начала шить, из нее вышла замечательная швея. Сначала за гроши перешивала и штопала разные лохмотья, потом дела пошли в гору, к нам начали заглядывать даже дамочки, вроде тебя…