– Если бы меня попросила ты, меня бы здесь не было.

Я выдержала его взгляд и прикусила язык. Мы молча попикировались взглядами, так что воздух вокруг нас чуть ли не трещал от высокого напряжения. Впервые я пожалела о своей симпатии к мальчику на фотографиях, которые мне показывал Джон.

– Ну все, хватит. Иди за мной, – приказал он тоном, не допускающим возражений.

Я попыталась было что-то сказать, но Мейсон бросил на меня предостерегающий взгляд. Мне пришлось подчиниться – плестись за ним, пока он шел к другому зданию.

Когда мы подошли к нужному корпусу, я уже во всех красках представила альтернативный способ закончить наш неприятный разговор: Мейсон, как заяц, скакал зигзагами по школьному двору, а у меня в руке было ружье…

Он остановился у лестницы и кивком указал на верхний этаж.

– Тебе туда. Вторая дверь справа.

Я попыталась обойти его, не поднимая головы, но он схватил меня за плечо.

– Смотри не заблудись.

Дернув плечом, я скинула его руку, наградив наглеца неодобрительным взглядом, вобравшим всю мою неприязнь.

Не поблагодарив, я начала подниматься по лестнице, чтобы поскорее уйти от него подальше, и только тогда он двинулся к выходу. В голове у меня звучал его голос, избавиться от которого никак не получалось. Сильный, навязчивый, он заполнил все уголки моей черепной коробки.

И как вообще я надеялась ужиться с таким типом под одной крышей?

Я сжала лямку рюкзака, стараясь освободиться от неприятных мыслей. Попробовала сосредоточиться на том, что надо сделать. И наконец добралась до второго этажа.

Вторая дверь справа оказалась открыта. Аудитория была большая, с широкими окнами и жалюзи. Рядком стояли мольберты. Сверкающий пол и приятный лимонный запах говорили о том, что совсем недавно здесь сделали уборку.

От моих осторожных шагов по аудитории разлетелось легкое эхо. Осматриваясь, я вдруг услышала:

– Извини, ты не поможешь мне?

Я обернулась на мужской голос.

Из-за большого рекламного плаката появилась пара рук, с трудом удерживающая его. Уборщик?

– Решил вот навести здесь порядок, а обратно повесить постер не могу. Наверное, старость сыграла со мной злую шутку.

Конечно, это была ирония, потому что голос и гладкие пальцы без морщин выдавали в говорящем еще вполне молодого человека.

Я промолчала в ответ и подошла помочь.

Ухватившись за рамку, мы кое-как повесили эту огромную фотографию на два крючка, торчавшие в стене.

– Спасибо, – сказал мужчина. – Он мне нужен, чтобы мотивировать учеников. Порой, чтобы создать шедевр, достаточно правильного настроения.

На постере была запечатлена художественная выставка: перед многочисленными картинами толпились посетители.

Мужчина посмотрел на меня с интересом и спросил:

– Каким ветром тебя к нам занесло?

Я смущенно отвела взгляд. Вдруг по какой-то абсурдной причине я ощутила себя здесь совершенно случайным человеком.

Какое отношение такие, как я, имеют к кружку, в котором ведутся групповые занятия, где культивируются взаимная поддержка и командная работа?

– Да в общем случайно, – пробормотала я, – просто проходила мимо.

Я быстро пошла к двери, надвинув кепку на нос.

– Хочешь записаться в кружок?

Своим вопросом мужчина показал, что видит меня насквозь. Он словно бы меня разоблачил и заставил остановиться.

И только когда я наконец посмотрела на этого человека, поняла, что ошиблась: уборщики не носят на работе льняные рубашки.

У мистера Брингли, преподавателя, были светлые волосы, уверенный проницательный взгляд лучистых глаз, которые ярко сверкали на загорелом лице цвета янтаря. Рукава рубашки он закатал до локтей. На пальцах были темные пятна, которые поначалу я приняла за следы пыли, но теперь-то поняла, что они от черного угольного карандаша.