– Я предпочитаю старомодный способ. Выпить, поболтать, и никто за секс не платит.

– Проституция позволяет сразу перейти к делу и избежать мучений, которые растягиваются на десятилетия. Так оно лучше всего для всех участников.

– Ясное дело, Харрис, ты прав.

После того как Грей объяснил ситуацию и показал удостоверение личности, комендант здания, где жил Эддисон, стал радостно кивать и улыбаться.

Грей находил шона невероятно душевными людьми, готовыми веселиться, невзирая на все беды Зимбабве. Хорошо бы обзавестись бутылочкой подлинной радости жизни – похоже, у многих шона такие имелись в загашниках.

Жилище Эддисона свидетельствовало о том, что он всю жизнь путешествовал и был холостяком со средствами. В квартире не было беспорядка, но не хватала тепла женского присутствия. Винтовая железная лестница отделяла кухню от прямоугольной гостиной. Вдоль одной стенки тут выстроились резные книжные шкафы, вдоль другой тянулся винный стеллаж. Произведения искусства и коллекционные предметы со всего мира заполняли шкаф-витрину. Довершали картину кожаный диван и два мягких кресла, каждое из которых было покрыто звериной шкурой – похоже, они украшали в Африке дома всех экспатов.

Грей задержался в кухне, пустой, если не считать раковины, полной грязных тарелок. Потом поднялся по лестнице на второй этаж и оказался в спальне. В ее интерьере преобладали красные тона, и ее обстановку, казалось, доставили прямиком из гарема. Бо́льшую ее часть занимала громадная кровать с многочисленными подушками и какой-то валяющейся в изножье одеждой. Шелковые простыни заскользили под пальцами Грея, когда он откинул их в сторону.

Грей осмотрел гардеробную, сундук с одеждой, отодвинул многочисленные алые занавески, за которыми скрывался балкон, выходящий на улицу. Потом переместился в ванную и тоже не нашел там ничего интересного. Усевшись на краешек спрятавшейся за стеклянным щитом ванны, он, задумавшись, стал барабанить пальцами по стеклу.

Еще раз осмотрев спальню, Грей подошел к кровати и взял с нее пару брюк. Проверил содержимое карманов, надеясь обнаружить какой-нибудь чек, но нашел лишь книжечку спичек. Там не хватало всего трех штук, а значит, они появились у Эддисона совсем недавно.

Он перевернул упаковку и прочел на обратной стороне название: «Клуб “Лаки”».

Пожалуй, стоит взглянуть, что это за местечко.

Грей позвонил Нье узнать, сможет ли она встретиться с ним в «Клубе “Лаки”», но нарвался на голосовую почту и сбросил соединение. Одно дело – осмотреть без разрешения Ньи квартиру гражданина США и совсем другое – поехать, следуя зацепке, в центр Хараре что-то расследовать там. Он взвесил свои возможности и двинулся в сторону клуба. Важно было не терять времени. Кроме того, выпить пива и осмотреться в заведении законом не преследуется, и Нья сама поручила ему порасспрашивать об Эддисоне.

Адрес, написанный на обратной стороне картонки со спичками, привел его в юго-западную часть Центрального делового района, на Банк-стрит. Городские пейзажи здесь уже не столь радовали глаз. Остановившись на углу, Грей вгляделся в перспективу протянувшейся в южном направлении беспорядочно застроенной Чинхойи-стрит. На стенах ветшающих бурых зданий колыхались рваные объявления, на тротуаре валялся всякий мусор, покосившиеся фонари и гудящие кривые трубки неоновых огней ждали, когда опустится покров темноты. На балконах пивнушек и второразрядных клубов толпились мужчины, спуская свои немногочисленные никчемные зимбабвийские доллары в попытке забыть, как их пришлось добывать.

Неприметное заведение на углу терялось среди баров и заброшенных лавочек, большинство из которых обходились без вывесок. Грей знал, что некоторые из них обслуживают клиентов, которые хотят избежать как опасностей глухих окраинных переулков, так и любопытствующих взоров высшего общества. Все в этом районе отнюдь не соответствовало респектабельности, культивируемой и насаждаемой в деловых кварталах Хараре.