– Но он назвал тебя стукачом!

Эркель скривился и отвернулся:

– Он просто побил тебя, и ты жалуешься, совсем как ребёнок.

– А даже если и жалуюсь – я бился за тебя!

– Это правда. – Эркель благодушно улыбнулся. – Посмотрим, что можно сделать…

Тем же вечером один из «бойцов» Эркеля подошёл к их компании вечером, когда они толпились у подъезда, и, не говоря ни слова, неожиданно врезал Миклошу в лицо. От страшного удара тот, как потом выяснилось, потерял два зуба.

– Настучишь в полицию – вообще убьём, – бросил «боец» небрежно и ушёл.

В тот момент Андраш был на вершине триумфа. Едва скрывая улыбку, он первым помог встать поверженному врагу:

– Жолтан всё слышит, брат. Может, это Кароли ему настучал?

Говоря так, он посмотрел Миклошу в глаза. Тот отвернулся и, сплёвывая кровь, принял предложенную ему руку.

2

Авторитет Андраша среди сверстников после той истории существенно возрос. Его всё время уважительно хлопали по плечу и говорили о том, какой он крепкий пацан. Эркель даже позволил ему однажды подержать свой золотой «глок»; одновременно его обязанности стали более ответственными – Андрашу доверяли уже командовать отрядом, состоящим из его малолетних соседей по двору. Одной из таких задач было осуществление постоянного психологического давления на Вильмоша, учившегося, как оказалось, на факультете гуманитарных наук Будапештского университета имени Лоранда Этвёша. Вильмош серьёзно изучал историю, явно намерившись стать археологом. Каждый раз, когда он выходил, нужно было провоцировать его, а если бы тот отреагировал – немедленно звать старших пацанов. Те, как пообещал Эркель, поступили бы с педофилом со всей возможной справедливостью.

Вильмош, как обычно, шёл к метро, а Андраш уже пристроился рядом, чуть вырвавшись вперёд, и прошептал таинственно:

– Это правда, что ты – гомик?.. Я дал бы тебе…

Последнюю фразу он произнёс с одновременным вдохом – так девки Жолтана имитировали оргазм. Одна из них, длинноногая Эржбет, жила как раз рядом. Ей предстояло появиться в поле зрения студента, как только тот почувствует, что уже не может нормально жить, когда он начнёт задыхаться от страха, что его самого изнасилуют. Андраш ухмыльнулся: это ещё не всё, что ожидает студента – с его приставаний к Эржбет всё только начнётся. Ему самому Жолтан намекнул, то есть фактически пообещал, что Эржбет станет первой девушкой, которая пустит его в свою постель.

Вильмош фыркнул что-то в ответ на его шёпот и пошёл дальше.

В последующие дни дело, казалось, стронулось с места – студент явно заметил Эржбет и начал оказывать ей знаки внимания. Та, как и положено, принимала их с двусмысленными ответами, стремясь поддерживать в поклоннике огонь и одновременно удерживая его на расстоянии.

Эркель ждал Андраша в их собственной «качалке», оборудованной в подвале. Слушая доклад, он рассеянно кивал, сделав паузу между подходами к штанге. Пот мелкими капельками стекал по его бычьей шее, огромные бицепсы перекатывались под намокшей футболкой, когда он размахивал руками, стремясь расслабиться. Андраш, как обычно, не заметил запаха застарелого пота, которым было буквально пропитано неотапливаемое помещение, ставшее ему родным – в конце концов, это был запах и его пота тоже. И пота Жолтана…

Усилием воли он заставил себя почувствовать злость, чтобы преодолеть гомосексуальное влечение – и даже несколько раз ударил, как учил его Жолтан делать в таких случаях, по висевшему рядом боксёрскому мешку. Получилось не очень – видимо, он не мог заставить себя чувствовать себя злость по отношению к Жолтану.

Жолтан заложил между шеей и грифом поролон и зашёл под штангу. Кряхтя, присел шесть раз, а потом медленно, позволив Андрашу помочь ему, положил снаряд, звякнувший при этом замками, на место.