– Спасибо, Ралад, на этом вы не поскупитесь, я понял, – вытер губы ладонью Ирвин. – Чудодейственное средство сможет залатать раны на сердце или в вопросах любви оно все же бессильно? Что скажите?

– Я скажу, что среди моих знакомых были те, которые пытались утопить свою любовь в алкоголе, но у них не получалось, – сказал в задумчивости Ралад, – Сама по себе любовь не уместна и может создать множество проблем. Вы ищите ее, а потом не знаете, куда спрятать. Искрен, вы обрели ее в свое время, но счастье эта находка вам не принесла. Стала проклятьем для вас, карой. Если судьба вас уже разделила однажды, то что ей мешает сделать то же самое еще раз? Это испытание для вас. Груз чувств может быть непосильной для вас ношей и в итоге раздавить вас. Остерегайтесь ненависти к объекту вашего вожделения. Дело-то вовсе не в нем, а в вас самом, в вашей слабости. Вы будете гневить все на свете. Станете ненавидеть ее, да и себя в придачу.

– Искрен, не слушайте вы этого болтуна. Весна создана для любви, – махнул рукой Варад, – а я знаю отличный способ: любовь лечится любовью. Я могу вас познакомить с хорошими барышнями. Нет, только не подумайте, что надо будет выгнать Тристрид. Конечно же нет. Мы будем заботиться о ней, уважать ее прошлое. Адерэль укротим, чтобы не обижала Тристрид. Инвида – вот кто пойдет ей на пользу. Тристрид хорошая, но не обижайтесь, таких как она много. Даже более невинных и послушных. Надо многое перепробовать, чтобы понять, что все-таки лучше. Этот способ действует всегда. Вот, к примеру, портвейн вам не очень-то и нравится. Вижу, как вы им давитесь. Но что мешает позвать Гва и попросить что-нибудь другое.

– Не надо никого звать, Варад, – положил голову на руки Ирвин. – Тошнить все равно не фиалками будет.

Смех, которым разошлись Ралад и Варад, с трудом сдержался в комнате и не сломал стен. Не ожидавший такого Искрен уронил бокал, который разбился вдребезги. Мужчину это не смутило, и он придвинул к себе поближе бутылку.

– Не беспокойтесь, господин: что надо разожжем, что не надо затушим, – откинулся на спинку стула Варад и вытянул ноги, – Короче говоря, вылечим ваши душевные страдания.

– Или создадим новые, – откашлялся Ралад и, заметив удивленный взгляд Ирвина, поспешил добавить, – Прошу, Искрен, не принимайте всерьез. Вам уже известно, насколько я плох в остроумие. Однако, если вы еще в состоянии, я попрошу вернуться к теме нашего разговора.

– Я отклоняю твою просьбу, Ралад, – сказал, улыбаясь, Варад, – Искрена бы до комнаты довести, а то еще немного и уносить придется.

Мужчины встали и взяли сопротивляющегося Ирвина под руки. Что бормотал еле передвигающий ноги Искрен, они так и не поняли. В комнате Ирвина положили на кровать, сняли с него обувь, заботливо накрыли одеялом и погасили свет.

– Дааа, – протянул Варад, тихо затворяя дверь, – Скажи мы ему, насколько они схожи с Ферапонтом, бутылка бы в нас полетела. Он господин нам, но своим эмоциям – раб.

– И правда, чудно, – почесал голову Ралад, – Сам себе не принадлежит. Еще и эту шлюху притащил. Тьфу, – плюнул он, – зла на него не хватает. Не зря Адерэль бесится похлеще меня.

– Эй, не трогай Тристрид, – сально улыбнулся Варад. – Я нахожу ее интересной. Несмотря на грязь, в которой она плавала долгое время, душа ее не замаралась. Вот что чудно, ты не находишь?

ГЛАВА 4

Ожидая чего-то от других, мы тем самым ставим себя в зависимость от кого-то.

Карл Густав Юнг

Утром Искрен помялся у двери в комнату Тристрид и все-таки постучал. Женщина открыла почти сразу. Легкое платье подчеркивало ее фигуру. Ирвин хотел обнять ее, но сдержался.