Но «вспомнить» и осознать материальным разумом дано не каждому. Я тоже делала несколько попыток извлечь из собственной Сути знания о том, как нам всем выжить. Однако это всего лишь жалкие фрагменты. Мне нужна сила, моя сила, которой я еще не овладела, чтобы сделать то, что я обязана сделать: помочь родиться в этот мир гениям – поэтам, музыкантам, художникам, и сохранить жизнь тем, кто уже здесь, потому что у кого-то из них даты рождения совпадают с датами смерти. У них есть только даты нерождения. Право на рождение и жизнь у них и таких, как ты, отбирает Мрак. Поэтому я должна успеть что-то сделать, мы все должны успеть.

За несколько дней до своей смерти ты сказал отцу: «Как жаль, что я ничего не успел». Ты успел, Дан. Поверь мне, ты призвал своим стихом меня к бою, и я найду в себе нужную силу, обязательно найду, клянусь тебе!»

Ирис взяла в руки тетрадный листок в клетку, на котором был записан стих Дана.

Из чащи времени в никуда

Не вернутся эти года

Уже никогда.

Все дороги уходят из дома,

Ведут в тот же дом,

Я мечтаю научиться

Летать и думать о том,

Что изменится этот мир,

Изменится этот мир,

Изменится этот мир.

Измените этот мир!

– Мы изменим его вместе, Дан, – сказала вслух Ирис и записала: «Мы пойдем с тобой вместе по невидимому пути, который приведет нас домой. Мы обязательно вернемся туда, я верю в это».

Ирис успокоилась. На душе у нее стало легко, слезы высохли, и ничто более не мешало ей продолжать работу над ошибками.

«С чего начать?» – спросила она саму себя. И сама ответила: «Если я хочу быть сильной, то должна избавиться от слабости. Не стонать, а действовать!»

Она решительно встала, собрала исписанные листы бумаги и бросила их в камин. Языки пламени стали лизать строчки, и у нее дрогнуло сердце.

«Нет, Дан, я не прощаюсь с тобой, мы теперь будем неразлучны, я поклялась тебе и помогу найти дорогу домой. Твоя и моя сути – родные, и это навечно. А то, что на бумаге, – это временное существование в материальном мире моих эмоций, это всего лишь иллюзия!» – думала Ирис.

«Иллюзия, иллюзия!» – застучало у нее в висках. Резкий звонок телефона прервал эти толчки. Она взяла трубку.

– Чем Вы занимаетесь? – раздался в трубке воркующий голос Атана.

– Выполняю работу над ошибками, – выпалила Ирис, недовольная тем, что Атан помешал ей.

– Какую работу?

– Тебе приходилось в школе выполнять работу над ошибками, потом переписывать все на чистовик?

– Н-н-ну, приходилось… – Атан явно не понимал, к чему она клонит.

– Так вот, я пытаюсь разобраться в своей работе, найти там ошибки и переписать все набело. Понял меня?

Ирис особенно выделила слово «набело».

– Кажется, понял. А, может, не надо? Вы ведь у нас пример для всех и пишите без помарок, – включился в игру слов Атан.

– Не льсти мне, я знаю цену своему чистописанию. Когда-то в детстве я сумела исправила свой почерк. Теперь хочу быть «грамотной» в жизни, мне это необходимо.

Атан молчал, смутившись оттого, что сказал опять невпопад.

– Ты чего звонишь? – уже приветливее спросила она.

– Хотел узнать, как дела, какие планы на будущее…

– Какое будущее? – Ирис словно током ударило. – О каком будущем ты говоришь?

– О вашем… Планируете ли Вы приехать в М…

Ирис его не слышала. Будущее планировать пытается генная инженерия. Планированием по своему усмотрению человек способен разрушить зародыш этого будущего.

– Алло, Вы меня слышите? – прокричал в трубку Атан. – Я сейчас перезвоню…

И в трубке раздались короткие гудки. Ирис оставила трубку лежать рядом с телефоном, прерывистое ровное попискивание, доносившееся из трубки, поставило барьер между Ирис и внешним миром. Теперь она была один на один со своими мыслями. Ирис села в кресло-качалку напротив камина и стала, медленно раскачиваясь, всматриваться в мирно танцующее пламя.