– Да, – утвердительно кивнул штабс-капитан. Оглянувшись и проверив, не идет ли Демьян Константинович, офицер стрелков продолжил: – Полагаю, Антон Федорович, вы, как человек умный и рассудительный, понимаете, что война с Японией неизбежна…

Горский молча кивнул как давеча филер Семенов.

– Боевые действия могут начаться через неделю, две, через месяц или даже полгода. В любом случае важно то, что они начнутся, – проговорил Гвоздевич с какою-то неминуемой обреченностью. – Что вы тогда будете делать?

– Продолжу служить Отечеству, – спокойно ответил судебный следователь без всякого пафоса.

– Где именно? – задал странный вопрос Георгий Сильвестрович.

– В Дальнем, конечно.

– Значит, я в вас не ошибся, – офицер 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка удовлетворенно кивнул. Глаза его заблестели.

– Вы хотите сделать меня своим осведомителем? В этом нет необходимости, потому как я не обладаю сколько-нибудь ценными сведениями, а теми, которыми обладаю, охотно с вами поделюсь.

– Я хочу сделать вас, Антон Федорович, не осведомителем, а агентом, – произнес Гвоздевич тоном, которым судья выносит смертный приговор. Взгляд штабс-капитана замер на сосредоточенном лице титулярного советника.

– Гм… – Горский не знал, что ответить. Такого поворота событий он не ожидал.

– У вас острый ум, вы довольно успешно раскрываете преступления, в чем я имел честь убедиться лично, – Георгий Сильвестрович продолжил осыпать судебного следователя комплиментами. Под конец он едва слышно прошептал: – Мне чрезвычайно необходим такой человек, как вы. С началом войны меня, вероятно, перебросят на фронт. За Дальним некому будет присматривать…

– Выявление японских шпионов сродни поиску преступников, – также тихо ответил Антон Федорович, делая важнейший выбор в своей жизни. – Это как раз то, к чему я привык.

– Нет, это как раз то, к чему вы не привыкли, – леденящим голосом возразил Гвоздевич. – Здесь от вас рано или поздно потребуется перейти этическую границу. Готовы ли вы к этому?

– К чему?..

– Ко всему.

– Меня не пугают ваши слова, Георгий Сильвестрович.

– Вы вправе отказаться. Поверьте, дорогой друг, я не хочу давить на вас…

– Я согласен, – однозначно заявил Горский.

– Что это вы такие серьезные? – раздался голос вернувшегося Унгебауэра за спиной у Антона Федоровича, который невольно вздрогнул. – Снова о войне спорите?

– Да, – честно признался судебный следователь.

– Ну ее к черту! Давайте лучше выпьем!

Веселье продолжилось: на сцене вновь появилась несравненная Зизи Ардан. От цепких глаз Горского не ускользнул мертвенно-бледный оттенок, появившийся на ее прекрасном лице.

Исполнив два романса кряду, она по традиции начала «обход» столиков, начав снова с «банкиров». Лучи софитов тем временем выхватили появившихся на сцене танцовщиц живота, однако это не помешало компании Унгебауэра наблюдать за происходящим по соседству. А там остроносый франт позволил себе обнять Зизи за талию. Антон Федорович и Демьян Константинович так и замерли в переполнявшем их негодовании. Оба, казалось, готовы были в любую секунду растерзать наглеца в клочья. И только Георгий Сильвестрович взирал на происходящее с индифферентным выражением лица.

Мадам Ардан с фальшивой улыбкой высвободилась, но от господ в визитках не ушла. Оно и ясно: это противоречило законам коммерции, которые в сим заведении превалировали. Горский даже предположил, что в контракте этуали с антрепренером подобные взаимоотношения с клиентами строго регламентированы.

Вторых по счету прима одарила своим визитом компанию Унгебауэра. На этот раз она расположилась между лейтенантом флота и штабс-капитаном, чем очень огорчила Антона Федоровича. Почему-то подобные вещи задевали титулярного советника больше всего и долго затем не отпускали.