Из города Аня решила поехать к своей бабушке. Она села на поезд (билет тогда стоил 15 копеек) и приехала к ней. Бабушка наварила ячневую кашу, и девушка объелась: было очень плохо. Бабушка прописала к себе внучку и ей выдали паспорт. Аня помогала по дому. Питались по карточкам – 250 грамм хлеба в день.

Однажды июньским теплым утром, когда Ани не было дома, в дверь постучали. Бабушка открыла дверь. Это был «Уличный комитет» – мужчина и две женщины.

Мужчина – уполномоченный представился ей, показал документы и говорит:

– Бабушка, что у тебя за девушка живет?!

– Это внучка моя.

– Скажите, а она работает?! – поинтересовался он.

– Нет, не работает, мне по хозяйству помогает… – ответила старушка.

– Если не поступит работать, то увезем ее на фронт, на трудовые работы – рыть окопы! – настоятельно заявил уполномоченный.

После этого все трое ушли.

Бабушка очень боялась, что внучку отправят на войну.

– Иди, внученька, работу искать, а не то – тебя заберут! – плакала она.

В тот же день Аня с подружкой отправилась на завод «Ревтруд» искать работу. Подходят они к заводу и видят, что при входе на доске висит объявление:

Срочно требуются:

Токаря и слесаря – с профильным образованием

Формовщики – с семилеткой

Разнорабочие

– Что это за формовщики?! – переглянулись девушки.

Пошли в отдел кадров, отдали паспорта: обеим уже было по 18 лет.

– Ну, что ж… пишите заявления! – сказал, наконец, начальник отдела кадров.

Аню и ее подругу тут же отправили учениками к очень хорошему, как потом узнали, мастеру – Василию Дронову. Девушки научились формовать тормозные колодки: тяжелые, чугунные, да еще и набитые землей! Работали на износ: по 12 часов! На заводе было всего 2 смены: или с 7:00 утра до 19:00 вечера, или с 19:00 вечера до 7:00 утра. Так, Аня стала работать без выходных и отпусков!

Люди на заводе, в буквально смысле, кипели! Они таскали на носилках облицовочный состав на формовку и масляный состав для стержней. Эти стержни предназначались для артиллеристских установок «Катюша». Их нужно было заливать 8-10 литрами подсолнечного масла. Лаборантка следила, чтобы масло не унесли, так как если его недолить, то стержни будут крошиться, рассыпаться, и как следствие – приходить в негодность. Выльешь масло, а на дне ведра все равно остается немного – тут сразу и набегут все, кому не лень!

Когда садились обедать, хлеб и картошку макали в это же растительное масло. С Аней на пару работала одна девушка-еврейка – Юлия Гозман, вместе они и таскали носилки. Хорошая девчонка была! Она очень обижалась, когда при ней заводили шутки про евреев и обидные вещи. На заводе «Ревтруд» работал еще один еврей, инженер – Давид Мацкевич. Он тоже был хороший, жена его трудилась врачом. Еще до окончания войны они оба погибли…

Вскоре почти всех мужиков с завода позабирали на фронт, а на шестерых наложили «бронь», так как они работали на станках.

На хлеб выдавали карточки. Учитывая то, что люди работали в литейном цеху, за тяжелый труд раз в месяц им выдавали по килограмму сахара. В столовой кормили перловой кашей, щами из крапивы, а изредка были щи из листов свеклы или капусты – это был настоящий праздник!

Аня вспоминала: как начинается бомбежка – свет отключат, темень, все мечутся, бегают, кричат, а поганый немец все бьет и бьет! Особенно сильно он бил по вокзалу! Бывало, пустит с самолетов фонари, тогда все освещалось, как днем! Многие бомбы не взрывались. Рабочие потом их выкапывали. Перед бомбежкой по радио всегда объявляли: «Воздушная тревога!»

В конце августа 1942 года была самая сильная бомбежка, которую Аня когда-либо видела за всю войну! С 21:00 вечера до 3:00 ночи бомбил лютый фашистский змей! Фашистская нечисть!