– Думаешь, тебя спасет закрытая дверь? – усмехаюсь поведению сестры. – Наших дам не остановит даже каменная крепость и ров с крокодилами.

Вермутова на мой ответ рассмеялась и пошла гулять по комнатке, которая стала моей гордостью и личным раем дома. Иногда хочется перенести сюда кровать и жить круглосуточно, ведь цветы – моя страсть. Но. Это уже будет похоже на помешательство. Итак по всему дому теперь десятки цветов заняли свои почетные места. Папа даже шутит, что у нас благоухает, как на лугу. Здесь есть даже миндаль, который в теплом помещении готовится зацвести. Возможно, даже успеет до отъезда Аленки.

– Нат, я поговорить с тобой хотела, – ого, вот это поворот. Даю понять ей, что не против.

Мне и самой интересно, какую тему она поднимет, ведь это совсем на нее не похоже. У меня даже мыслей в голове нет, о чем она хочет поговорить с глазу на глаз.

– Бутончик, ты какая-то грустная. Что случилось? Жалеешь, что бросила учебу?

На мгновение теряюсь и перестаю опрыскивать орхидеи. Вроде с утра я не впадала ни в какие апатичные состояния, чтобы можно было сделать подобные выводы. Наоборот, два года назад я приняла лучшее решение в этой жизни, забрав документы из института и поступив на флористику. Через два года получу диплом и открою собственный цветочный салон.

– С чего ты взяла? Наоборот, я очень счастлива, – улыбаюсь, хотя вроде итак была радостная.

– Мы не виделись три года, Нат. Я помню, как у тебя тогда горели глаза перед переездом в Питер. Ты изнутри сияла, в глазах столько жизни было. А сейчас? – чувствуются мамины нотки.

В сестрах вообще много чего от мамы. Ее сила и смелость, упорство и отвага. Я же излишне эмоциональна. Чтобы не случалось, всегда показываю это миру. Хотя, в последнее время научилась держаться на публике, чтобы хоть немного быть похожей на женщин своей семьи.

– А что сейчас? – не понимаю ее вопроса, вот честно.

– В тебе жизнь погасла, сестренка. Где моя вечная смешинка? Ты ведь была ходячим праздником. Глазки блестели, тянулись ко всему, чему только можно. Ты словно чахнущее растение. Кто тебя обидел и выбил из равновесия? Расскажи, я помогу. Если надо, надеру уши этому волку, – вот она о чем.

Проговорись. Оба, и брат, и она. Ну, Богдан, увижу, уши надеру. Посмотрите, какой прыткий. И сестре пожаловался, и подослал поговорить. Кто его просил это делать? Не маленькая, как-нибудь сама разберусь с чувствами.

– Аль, из тебя конспиратор не очень. Я в норме, не стоит так переживать, – стараюсь говорить, как можно мягче, хотя волчица внутри встает на лапы, готовясь защищать хозяйку даже от родственников.

– Нат, – подойдя, Алена, обнимает за плечи, и мне впервые хочется расплакаться. Позорно разреветься.

Есть у нее особенность, вернее, способность, вытягивать из людей все чувства наружу. Когда сестренка приняла стаю, в ней открылся Лунный дар. Похоже, Богиня решила не только маму наградить, но и ее детей.

– Послушай меня, не воспринимай в штыки. Илья – славный волк, но у него дочке уже полтора годика. Отпусти чувства, тебе самой легче станет. У него есть истинная. Он слишком слаб для тебя. Понимаю, тебе кажется, что ты слабая, но это не так. Ты сильнее нас всех. Может быть не всех вместе взятых, но если рассмотреть поодиночке, то чаша весов всегда будет на твоей стороне.

– Аль, я знаю, что он счастлив и искренне за него рада. Дело не в нем. Я вообще не знаю в ком. Просто поездка в Альбион многое во мне изменила. Когда найду свое место в жизни, тогда и буду счастлива. Не переживайте вы так. Все образуется.

– Ты так и не рассказала нам, почему решилась на столь кардинальные перемены. Может, пришло время хоть кому-то открыться? Возможно, именно это тебя гнетет и не дает дышать полной грудью. Тем более, сегодня совет, защитной татуировки у тебя нет. Возможно, твой Альфа среди них, а возможно, кто-то расскажет сыновьям, чем пахнет одна золотая малышка и через неделю под порогом будет стоять тот самый волк, а ты у меня расклеилась? – подбадривает сестренка, и я понимаю, что действительно хочу поделиться с ней воспоминаниями о Николасе.