20 августа Ноги наносит сильный удар по нашим позициям в районе Угловой горы с явным намерением прорваться между 1 и 2 фронтами. О чем это говорит? – Кондратенко задал вопрос всем и, не ожидая ответа, продолжил: – Ноги свой главный удар намерен нанести на восточном фронте. Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, штабу сухопутной обороны необходимо часть подразделений с западного фронта под прикрытием темноты перебросить на восточный фронт. Заменить все подбитые орудия. С легкими повреждениями исправить. И самое главное – ни шагу назад. Умереть, но выстоять. Теперь о самом неприятном. 24 августа японская артиллерия засыпала снарядами позицию полковника Горбатовского. Не без основания, опасаясь очередной атаки японцев, полковник Горбатовский попросил у генерала Фока подкрепления за счет резерва. Однако генерал Фок отказал Горбатовскому. В результате японцы выбили обескровленные подразделения полковника Горбатовского с занимаемой ими позиции и захватили две главенствующие над городом высоты. Это означает, что они вклинились в главную линию обороны… На основании всего перечисленного я подал прошение на имя наместника генерала Алексеева с просьбой отстранить генерала Фока от занимаемой должности…

– Роман Исидорович, относительно Фока все ясно, – сказал, поднявшись с места, генерал Белый, – а как насчет решения военного Совета крепости о признании ее не готовой к длительной осаде? Если об этом узнают в войсках…

– К сожалению, из всех членов военного Совета я оказался единственным, кто был против. Остальные проголосовали за предложение генерала Стесселя, – ответил Кондратенко. – А что касается, узнают в войсках о таком решении или нет, я полагаю, в любом случае солдаты и командиры крепость не сдадут, – сделал заключение Кондратенко. – Если нет вопросов – все свободны. Я буду находиться в течение часа у адмирала князя Ухтомского, чтобы скоординировать огонь наших береговых батарей и артиллерии.

Когда все вышли, генерал Белый спросил у Кондратенко:

– Может, и мне поехать с тобой, Роман Исидорович?

– Поедем, – согласился тот. – Две головы хорошо, а три лучше.

Князь Ухтомский встретил Кондратенко и Белого с неподдельной радостью. На флагмане в кают-компании накрыли стол. Подали французское шампанское.

– Я очень рад вас видеть у меня в гостях, – сказал князь Ухтомский, разливая шампанское по бокалам. – Тем более что сегодня, хотя и с опозданием, я получил радостную весть из Петербурга – императрица Александра Федоровна 12 августа родила его величеству сына. Нарекли его Алексеем. Я прошу, господа, выпить за это стоя, как подобает офицерам его величества. За наследника Российского престола!

Когда хрустальные фужеры были осушены, князь Ухтомский предложил рассаживаться поудобнее.

– У нас, князь, к вам серьезное дело, – сказал Кондратенко. – С вами я буду откровенен. Генерал Стессель, после известных вам событий, практически потерял способность руководить обороной Порт-Артура. А дела разворачиваются не в нашу пользу. На какое-то время мы с вами заставили Ноги отказаться от мысли захвата Порт-Артура с ходу. Но это, надо полагать, ненадолго. Ноги серьезно готовится к штурму крепости. Поэтому у нас есть предложение разработать совместный план массированных артиллерийских налетов на позиции японцев.

Князь Ухтомский в знак согласия кивнул головой.

– Я не против, – сказал он. – Это мы можем сделать уже сегодня. – Что еще у вас, Роман Исидорович?

– Все, – ответил Кондратенко. – Я очень рад, что у нас с вами есть взаимопонимание. И сожалею, что его не хватает у других. И за все это нам приходится расплачиваться жизнями наших солдат и офицеров.