– Я прошу вас встретиться с капитаном 2 ранга Шульцем. Он предлагает применять трал для вылавливания японских мин на фарватере. Идея очень простая, но полезная. Подготовьте приказ по флоту на изготовление и применение тралов и формированию специального отряда тральщиков. Для этой цели, я полагаю, можно приспособить минные крейсера «Всадник» и «Гайдамак» и четыре паровых минных катеров. Этого будет вполне достаточно.

Витгефт чуть заметно кивнул головой.

– Я могу быть свободен, Степан Осипович? – спросил он.

Макаров медлил с ответом. Прошел к окну. Некоторое время смотрел на гавань, потом спросил:

– Вы можете подробно рассказать о первой попытке японцев блокировать выход из гавани?

– Конечно, Степан Осипович, – ответил Витгефт, стараясь восстановить в памяти все детали того события в ночь на 12 февраля. – Японские пароходы появились у берега, когда уже стемнело. Цель их была, как потом мы выяснили, незаметно войти в проход, бросить якоря и затем взорвать брандеры.

Их подход заметили наблюдатели на Электрическом утесе. Огнем «Ретвизана» и береговых батарей три парохода были затоплены, а два, потеряв ход, были выброшены на берег…

Выслушав Витгефта, Макаров хмыкнул и заходил по кабинету, о чем-то сосредоточенно размышляя. Потом остановился перед начальником штаба.

– Кто-нибудь осматривал японские пароходы на берегу?

– Пароходы как пароходы… Старые. Иначе бы японцы не стали их затапливать…

Макаров усмехнулся.

– Наша нищета исходит от нашего богатства, – заметил он.

Витгефт слегка побагровел.

– Я прошу прощения, Степан Осипович, я не понял вас.

Макаров согнал с лица улыбку.

– Это я так… к слову. Дело в том, что я приказал обуховцам провести осмотр пароходов. И вот что они мне доложили: пароходы не старые, водоизмещение каждого около 2000 тонн, вооружены малокалиберной артиллерией. Все цело. Василий Васильевич Верещагин, художник из Москвы, который прибыл со мной, тоже там побывал. И уверяет, что японские пушки можно снять и установить на берегу. Заметьте – это мнение художника. Затонувшие пароходы нетрудно поднять с грунта и использовать для надобности порта.

– Надо полагать, вы ставите мне на вид, что до сих пор японские пароходы не были осмотрены?.. – Витгефт произнес эти слова, с трудом сдерживая нервную дрожь в голосе.

– Да нет же, – ответил Макаров. – Я вас не виню. Более того, я ходатайствовал перед морским министром о назначении вас моим заместителем.

Витгефт недоуменно посмотрел на Макарова.

– А… кто будет начальником штаба? – придя в себя, спросил он.

– Я просил назначить контр-адмирала Моласа.

– И вы полагаете, морской министр согласиться с вами?

– Да, – коротко ответил Макаров.

День был уже на исходе, когда Макарову доложили, что на горизонте замечена группа японских кораблей. Прошло не менее часа, прежде чем с Электрического утеса подтвердили, что к Порт-Артуру приближаются в сопровождении крейсера «Тацута» и девяти миноносцев четыре больших парохода.

Макаров все понял – Того предпринял еще одну попытку блокировать с гавани Порт-Артура эскадру.

Быстро наступили сумерки. Были погашены все огни в порту и на кораблях.

Контр-адмирал Молас предложил подпустить японские брандеры поближе к берегу, затем включить сразу все прожектора, ослепить и расстрелять огнем дежурных миноносцев и береговых батарей.

Макаров согласился. Вместе с Моласом он отправился на Электрический утес и оттуда с тревогой наблюдал в бинокль за тем, что происходило в море. Но оно казалось пустынным.

Время тянулось медленно. Наконец, кто-то из наблюдателей доложил, что примерно в полумиле от берега замечены силуэты кораблей.