– Вот, мне дали в институте. Я заочник, приехал на сессию пораньше. Не все контрольные еще сделал. Возьмите меня к себе на квартиру.

Мать по привычке всегда на кухне повязывала косынку, чтобы не посеять волосы в стряпню. В ярком матерчатом фартуке, в косынке, с половником в руке она стояла перед мужчиной, наголову выше нее, и первой ее мыслью было:

– Нам в наше бабье царство только мужика не хватало.

Но незваный гость повел носом и вдруг удивил всегда настроенную против всех мужчин без разбора мать:

– Хороший дух от щей. Видимо, вы хорошая хозяйка!

И мать растаяла. Она сдернула косынку, торопясь, с трудом развязала узел на тесемках фартука, засуетилась, приглашая нового жильца пройти в зал.

Заочник сдернул свои фетровые сапоги и в самодельных, толстых, связанных из черной овечьей шерсти носках, подошел, растерянно улыбаясь, к столу в центре комнаты. Видимо, думал встретить шуструю старушку, сдававшую лишнюю жилплощадь. А перед ним стояла поджарая, с хорошо сохранившейся гибкой талией молодица лет сорока, с веселыми кудряшками химической завивки на голове, с небольшой грудью, выглядывающей незагорелой белизной из выреза легкой блузки, без лишнего веса:

– Обедать будете? – она ловко свернула парадную накрахмаленную скатерть, перенесла на подоконник белую вазу с искусственными цветами, застелила старый круглый стол новой зеленой клеенкой.

– Мы живем по-простому. Сейчас моя дочка из института придет. Давайте обедать.

Достала из сетки за форточкой кусок мороженого соленого сала, нарезала целую тарелку аппетитными ломтями, выставила огурчики и помидоры из закруток, слабосоленую капусту с морковной стружкой и семенами укропа. Нарезала крупными кольцами свежий лук, полила подсолнечным маслом, налила полные миски густого наваристого борща:

– Люблю, чтобы ложка стояла.

И когда Света вернулась домой, незнакомый мужчина и мать были уже хорошо навеселе. Графинчик с самогонкой, которую бабушка привозила из деревни на натирания ног и спины, был на треть пуст.

– Света, ты ничего плохого не подумай. Михаил Иванович – человек непьющий. Мы всего по две стопочки выпили за знакомство и, чтобы сессию успешно сдал. Это наш новый квартирант.

И все, мать слетела с катушек. Когда вернулась из рейса бабушка, мать на ее упреки вдруг стала на колени возле стола, схватила и стала целовать бабушкины руки с набрякшими венами, сморщенной кожей:

– Мамочка, ради Христа! Не могу я сейчас его бросить, даже на день! Он – моя судьба. Я это с первой минуты почувствовала.

– А он тебя замуж звал? Нет, пока. Опять на уговоры поддаешься? Сколько раз у тебя любовь завязывалась? Но ты на одно место слабая. Как не устояла, и все, кончилась любовь. Что ты от меня хочешь? Из дома выпроводить в новогоднюю ночь в рейс вместо тебя? А Светку куда? С собой забрать на все праздники? Бедная девочка! Делай, как знаешь.

И ни свет, ни заря первого января довольная Света отправилась с бабушкой в праздничную Москву.

И жизнь закрутила такой кулек неожиданностей, какой всей семье и не снился. Уже первого февраля Михаил Иванович приехал за матерью, которая за один день успела рассчитаться на работе и получить деньги, собрать пока самое необходимое в два больших чемодана. Напуганная и счастливая, заплакала на пороге квартиры, обнимая бабушку и Свету:

– Простите меня, мои дорогие и хорошие, и постарайтесь понять.

А понимать было нечего. В районной школе Надежду Степановну с ее двумя курсами технологического техникума с радостью взяли на работу учительницей домоводства, и она поразила и учителей, и учеников своим удивительным рукоделием, замысловатыми тортами, которые пекли на уроках, и чародейские запахи от которых поднимались из кабинета домоводства. С первого дня посыпались заказы на пошив модных выходных платьев по выкройкам из столичных журналов.