Только вот этого мне сейчас и не хватало. Семейная разборка в стиле: «Ты эгоист и не думаешь обо мне». Со знакомой мне полтора часа женщиной. Так быстро мои отношения, пожалуй, еще не развивались.

– Ирина, ты симпатичная девушка, не глупая, знаешь музыку, которая мне нравится, судя по заказу в баре во вкусовых предпочтениях у нас тоже будут пересечения. Только прости, но в приоритете у меня всегда я. – Блондинка действительно остановилась и мне пришлось чуть подтолкнуть ее под локоть, чтобы она все-таки продолжала идти. – Не останавливайся, нам нужно как можно скорее пройти почти два квартала до Одесской.

– Я в самом начале сказала вам, что вы нарцисс, помните?

– Давай уже на ты, думаю стадию официального представления мы уже можем пропустить. А то как-то, то вы нарцисс, то ты мудак. Прям как к двум разным людям обращаешься. – Я чуть усмехнулся.

Мы прошли метров сто в молчании.

– То, что я в подсобке в первую очередь думал о себе, это не нарциссизм, не эгоизм и даже не какой-то еще изм. Хотя нет, прагматизм, вот что это. И здравый смысл. Как в самолете. При разгерметизации кабины обеспечьте кислородной маской в первую очередь себя, а уже потом детей.

– Я, по-твоему, ребенок? – Вспыхнула и опять попробовала остановиться блондинка.

– Нет, при взгляде на тебя у меня, возможно, когда-нибудь и появятся мысли о детях, но для этого мы явно недостаточно знакомы. – Говоря это я еле увернулся от удара левой рукой. Все, все реакции у блондинки в норме, теперь я окончательно уверен, что прикован наручником к адекватному человеку, а не к женщине в состоянии шока.

– Макс, а почему ты, как только вышел из бара, не попросил у прохожих телефон, полицию вызвать? – Задала она вполне резонный вопрос. Странно, что он был не первым. Это тоже говорит о ней кое-что.

– А почему ты этого не сделала?

– Свои причины я знаю, и отвечать вопросом на вопрос как минимум не вежливо.

– Ир, ты кажется согласилась, что оба эти товарища из полиции? Ну и что бы мы получили, вызвав их коллег? Полиция в нашей стране, как впрочем и везде в мире, это закрытый клуб, в котором своего, даже сто раз виноватого своего, просто так не сдадут. Ну и что бы случилось, прибудь в бар наряд? Что они бы увидели? Двух задержанных, скованных наручниками, которые оказали жестокое сопротивление задержавшим их полицейским? Я не мазохист, меня ни разу в жизни не били ногами по ребрам, и что-то мне не хочется этот счет открывать.

– Но ты же понимаешь, что они это просто так не оставят? Меня они знают, но за себя я не переживаю, мне они сильно навредить не могут. А вот тебя они сто процентов найдут. У них же твой телефон и кредитка.

– Ну, мои кредитка и телефон для них – это просто куски пластика и металла, ничего они по ним про меня не узнают. А вот то, что я сам этих персонажей найду – это я тебе гарантирую.

Мы продолжали идти, держась как влюбленные студенты, за руки. Это произошло как-то просто и логично. А как иначе идти, если ваши руки соединены наручниками, которые прикрывает наброшенный сверху пиджак?

– Максим, я повторюсь, но кто ты блин такой? Мне кажется твой пиджак стоит пару тысяч долларов, нет? А сколько стоят твои часы? – Она сделала движение правой рукой вверх, пытаясь открыть мое левое запястье.

– Не стоит сейчас рассматривать часы, не самая лучшая идея. И я честно не отвечу тебе на вопрос. Я не знаю, сколько стоят мои часы и пиджак.

– Вот и я об этом говорю. Судя по тому, как уверенно ты себя ведешь, за тобой явно кто-то стоит. Подозреваю, это какая-то государственная структура, название которой обязательно состоит из трех букв, причем первая обязательно или «Ф», федеральный, или «Г», главное. Разве не так? Ну а по поведению, часам, одежде и парфюму, у тебя на погонах скорее всего одна, но очень большая вышитая звезда. Угадала?