Арно Пебель лично занялся расспросами местного населения, выпытывая у них мифы и сказания о здешней земле. Местное начальство издалека наблюдало за непривычной суетой, стараясь лишний раз не попадаться на глаза, чтобы не вляпаться в нежелательную историю, превращая каждое общение археолога в разговор глухого со слепым.

– Что делается! – абориген затянулся ароматной папироской, которой угостил его Арно. – Не думал, что наши травы будут кому-то интересны. По мне, так от них сильно горчит молоко, поэтому наши бабы не любят пасти здесь скотину.

Было видно, что он не поверил ни единому слову археолога, резонно рассудив, что ради сомнительного пучка травы не стоило огород городить и тащить сюда целую ораву немцев аж из самой Германии. Набрали травки и дуйте дальше, так нет, вон их сколько понаехало, как бы не опростоволоситься ненароком.

«Так и передам нашим, что пока не стоит сюда соваться, попадешь под горячую руку высокого начальства, не обрадуешься, – хитро ухмыльнулся председатель, неуклюже держа папиросу заскорузлыми пальцами. – Ничего не скажу про шнапс, слышал, но не пробовал, папироски их настоящая дрянь по сравнению с нашей махоркой».

Уже через неделю местные перестали проявлять интерес к пришлым, недоумевая, что можно искать среди каменных валунов, исхоженных ими вдоль и поперек? Правда, они помнили, что еще деды их дедов предупреждали лишний раз без дела не появляться возле скал, но кто теперь скажет, чего они так опасались?

Археологи под руководством Арно Пебеля исследовали образцы всего, что попадало в поле зрения над землей и под землей, и представляло хоть какой-нибудь интерес для «Аненербе». Они скрупулезно составляли подробные отчеты, измеряя каменные изваяния и скрупулезно отмечая на картах их местонахождение.

Пебель знал, что самое интересное начиналось здесь, когда солнце садилось за горизонт, и в степи замирала жизнь. В темную пору ночи, когда умолкали цикады, и ничто не нарушало покой Каменных могил, оживали гранитные валуны, и многочисленные истуканы поднимали незрячие глаза к небу, сверяясь с течением вечности и движением звезд по раз и навсегда проторенным небесным дорогам.

Так же внимательно и пристально бесконечность всматривалась в приазовскую степь, вбирая информацию о земном ходе времени, и с пристрастием отсчитывая отпущенные Создателем сроки на существование мироздания.

Галереи, пещеры и гроты тянулись под землей на сотни километров, достигая берегов Азовского и Черного морей. По мнению Пебеля, расшифровка петроглифов взорвет ученый мир, когда он предоставит возможность сравнить каменную летопись древних истуканов и глиняные таблички шумеров.

Археолог понимал, что неспроста сам Виллигут, несмотря на преклонные годы, изъявил желание вместе с археологической экспедицией посетить сакральные места. Арно не сомневался, что маг по крупицам собирает знания древних, не напрасно по его инициативе «Аненербе» рассылает своих эмиссаров по всему свету в поисках артефактов, немых свидетелей величия ариев.

Глядя на таинственные петроглифы, Пебель не был уверен, что в ближайшее время мир будет готов переписать историю, по достоинству оценив открытие немецких археологов, которым посчастливилось припасть к неискаженным истокам мудрости праотцов.

При взгляде на послания древних, было от чего кружиться голове Карла Марии Виллигут, единственного посвященного в тайну вселенской мистерии. Мощная родовая память мага вовсю сигналила ему о том, что Каменные могилы – не что иное, как портал, до сих пор действующий мощный канал связи между небом и землей.