– Всё? – прервал я ее бесконечную тираду.– А теперь я скажу. Никакой злой рок не в силах разлучить нас с тобой! Тьфу, черт, Дин, звучит как-то комично и чересчур помпезно. Не знаю, как сказать. Я стольким женщинам пел дифирамбы, а вот любимой не знаю, что и сказать. Дина…

Она прервала меня на полуслове: – Не нужно ничего говорить! Я уже вчера все поняла. Просто произошло это все так внезапно, я не знаю, что тебе ответить. Пока не знаю. Дай мне время, Стас, мне нужно решить, что делать со своей жизнью, что делать с Сергеем, которому я ничего еще не сказала. Просто слов не нашла…

– Может, ты передумала разводиться?

– Нет, не передумала, но мы прожили одиннадцать лет и не так то просто сделать шаг к разрыву, а мотивировать своё решение одним sms-сообщением, это глупо. Мне нужно все обдумать, осмыслить. Подождешь?

Я горько усмехнулся: – Ну, я столько времени уже ждал, что уж для меня какая-то там пара недель? Думаю, и пара месяцев ничто. Буду ждать сколько нужно. Если, конечно в этом будет смысл.

Мне показалась, что Дина облегченно вздохнула и, как всегда легко, перевела разговор в другое русло. Мы посидели еще минут тридцать, заказали такси и разъехались каждый в свою сторону.

Когда я приехал домой, стрелка на кухонных часах приближалась к полуночи. Катя не спала, а забравшись с ногами на кресло, сидела в полутемной гостиной, и сжимала в руках своего драгоценного Баку.

– Кать! Ты почему не спишь в такое время? Я же велел бабе Соне тебя уложить.

– Она и уложила! – тихо ответила Катерина.– Только мне не спалось. – И еще тише добавила: – без тебя!

– Катя, ну что за глупости! Ну-ка, немедленно в постель!

Я, костыляя, проводил дочку к её спальному ложу, тщательно укрыл одеялом, обнял и поцеловал.

– Катёна! Я очень тебя люблю!

– Я тебя тоже, папа, – совсем тихо и как-то виновато сказала она. – Очень-очень!

Мне спать совершенно не хотелось, я сел на кухне, плеснул себе в бокал немного «Хэннеси» и стал вспоминать наш разговор с Диной. Вспоминал ее лицо, каждую черточку которого безумно любил, вспоминал её голос, смех, улыбку. Сердце сжималось от сладостной тоски, но я верил. Верил! Господи, как же я устал ее ждать!

Должно быть, я просидел так довольно долго, а может и задремал, поскольку, когда раздался телефонный звонок, я вздрогнут так, что чуть не упал со стула. Честное слово, в этот момент я рисковал сломать себе еще и руку!

– Алло! – хрипло ответил я и, откашлявшись, повторил: – Алло!

– Стас! – Я узнал голос Сергея, Дининого мужа. – Ты спишь?

Я посмотрел на часы, стрелки показывали 5:56 утра.

– Нет, а в чем дело? – сердце кольнуло от какого-то тягостного предчувствия чего-то дурного. – Что-то случилось?

– Случилось, – упавшим голосом ответил Сергей. – Дина возвращалась домой… Уже поднималась в лифте…, – он на мгновение замолчал.

– Ну, что случилось, говори же – не вытерпел я.

– Лифт оборвался…

В голове пронёсся поток жутких мыслей, сердце защемило. Мне представилась траурная церемония и закрытый полированный гроб, леденящие душу венки, свежий земляной холм и мраморное надгробие с надписью «Дорогой, любимой Диночке, от родных и друзей». В горле пересохло, я едва смог выговорить: – её больше нет?

– Стас, спокойно. Я, наверное, неправильно начал, – она жива. Находится в Склифе, в реанимации. Я приехал следом за скорой. Я знаю, как крепко вы с Диной дружите, поэтому позвонил, как только появилась возможность. Жду информации о её состоянии.

– Я сейчас приеду, – переведя дух, сказал я и положил трубку. По возможности стараясь не громыхать, я собрался, вызвал такси и поехал в Склиф.