Увы, первый обман. Я вошёл в комнату в тот момент, когда дочка теребила наушник от транзисторного приёмника, что мы ей запрещали, хотя и не слишком строго. Увидев меня, она тут же бросила наушник, схватила первую подвернувшуюся игрушку и протянула её мне с демонстративно громким: «То-и-та?»
Играет с небольшим настольным зеркалом. Смотрит в него, видит себя, потом осторожно заглядывает на другую сторону зеркала. Там никого нет, и дочка изумлённо восклицает: «Тю!» И так много раз подряд.
Гуляли в парке. Вселенское родство: все мужчины у неё «папа», женщины постарше «баба», а помоложе – «мама».
Один год пять месяцев
Когда дочка чего-нибудь хочет, она теперь решительно и вызывающе говорит: «Да». Нам предоставляется угадывать, какой вопрос она опередила своим положительным ответом. «Чего ты хочешь? Пить? Кушать? Гулять?…»
Если ей достался карандаш, будет исчерчено всё, что попадёт под руку. Изрисовала свой стульчик, дверь комнаты и даже свой фартучек – прямо на себе.
Начала ходить в ясли. Пока единственное серьёзное осложнение – еда. Мы никогда не заставляли её есть, когда не хочется, а в яслях надо. Но ничего, за несколько дней приспособилась
Один год шесть месяцев
В яслях ей нравится, хотя бывают и «ситуации». Вчера к ней в группе подошел мальчик, нежно её обнял и горячо… укусил. Ротик у него оказался немаленький, так как укус занял всю щёку.
Такая мера наказания, как шлепки, оказалась в применении к дочке бесполезной. Дочка словно терпеливо пережидает нашу слабость. Иногда даже кажется, что на губах у неё таится лёгкая улыбка, будто она подозревает, что это особая разновидность игры, несмотря на раздражённый родительский голос.
Гораздо больше, чем она, своего раздражения боюсь я сам. Поэтому я стараюсь, чтобы любое наказание, если уж без него никак не обойтись, было не выплеском моих эмоций, а просто следствием нарушения правил. Причём правил уже известных, а не только что объявленных.
Процедуры, которые могут показаться неприятными, всегда хочется облечь в какую-нибудь увлекательную форму. Но тут тоже, оказывается, нельзя перебарщивать. Уже несколько дней приходится мазать ей нос и глаза. Мы обставили этот процесс таинственными движениями и приговорами так удачно, что теперь дочка иногда начинает плакать, когда мазанье заканчивается.
Один год семь месяцев
Интересно, как вдруг приходит черёд той или иной другой игре. Вспоминаю, как вдруг дочка начала играть в своё время (около года) деревянной пирамидкой. Теперь внезапно пришёл черед кубиков. Домов она ещё из них не строит, но подолгу сидит, перекладывая их, выстраивая в ряд, передвигая, выравнивая…
Конечно, вряд ли можно угадать, какой игрушке приспел момент. На всякий случай приходится опережать развитие.
Один год восемь месяцев
Кормили пшеном голубей и воробьёв на улице. Дочка носится за ними без устали, но когда голуби подлетают слишком близко – боязливо отодвигается. К большой стае голубей она подойти не решилась. Издали протягивала им пакет с пшеном и отчаянно кричала: «На!..»
Обнаружила дырочку на джинсах у меня на коленке. Жалеет меня: «Бо-бо папа…»
Переехали на новую квартиру. На старой она уже умела играть одна, здесь приходится приучать заново. Дом новый, и со всех сторон то и дело доносятся пугающие стуки обустраивающихся жильцов: «Дядя бах-бах». Но уметь побыть одной необходимо, и мы терпеливо возобновляем прежний её навык.
Уморительно пьёт ложкой чай, заботливо с каждой ложкой приговаривая: «Пей, Ава» (так она себя называет вместо «Аня»).
Один год девять месяцев
Научили то ли нюхать цветы, то ли притворяться, что нюхает. По-видимому, ей это понравилось как некий спектакль. Даже видя цветы издали, на клумбах, демонстративно их «нюхает» и изображает на лице блаженство.