На кухню пришла Арина, села рядом с плачущей женщиной и погладила ее по голове.

– Извини, Наташенька, я все слышала. Не огорчайся. Мы справимся со всеми проблемами. Никто нас не обидит, мы сумеем постоять за себя. – Увидев водку, она добавила: – А давай-ка выпьем по рюмочке. Говорят, помогает.

В эту ночь Алексей спал на диване в своем кабинете, Наташа – в общей спальне. Павлик, как обычно, в своей комнате. Утром дом буквально содрогнулся от криков Арины, которые доносились из сада. Все одновременно повскакивали с мест и прильнули к окнам. Арина беспомощно металась по двору. Через минуту вся семья оказалась в саду.

– Угомонись ты, наконец! – рявкнул Алексей.

– Долли… Долли! – Домработница указывала пальцем на кусты смородины, возле которых лежала овчарка с открытой окровавленной пастью. В шее торчала металлическая стрела, прошедшая насквозь. С другой стороны шеи выглядывал острый четырехгранный наконечник. Павлик заплакал и уткнулся в фартук Арины.

– Стрела от боевого арбалета, – тихо сказал Алексей.

– Господи! Кому собака-то мешала жить? – прошептала Наташа.

– Тому, кто уцепился за твой подол и будет таскаться за тобой всю жизнь. Но он еще не знает, на кого нарвался, ублюдок! Собирайся, едем в милицию.

– Надо похоронить Долли! – воскликнул мальчик.

– Арина лучше меня копает ямы, вот вы и хороните. Моя задача – пресечь беспредел. Одевайся, Наталья. Заявление писать будешь ты. Стрелу возьмем с собой. Это вещдок.

Старший оперуполномоченный капитан Власов внимательно прочитал заявление и взглянул на женщину.

– Вы не указали адрес подозреваемого.

Алексей тут же вспылил:

– Какой может быть адрес у беглого бандита? Лес. Он вернулся мстить своей бывшей жене за ее благополучие.

– Минуточку, Алексей Михалыч. Борис Нежданов не беглый. Он регистрировался у нас, и по справке об освобождении ему выдан паспорт. Его выпустили досрочно с отличной характеристикой за примерное поведение. Я запрошу его дело из архива, мы проверим. На его месте было бы глупо так себя подставлять.

Алексей взял со стола стрелу и потряс ею в воздухе.

– А это, по-вашему, что? Купидон стрелы разбрасывает?

– Арбалет такой мощности стоит сумасшедших денег, на черном рынке его не купишь. Для бандита, как вы выражаетесь, проще использовать кусок арматуры, а не уникальное оружие, которое невозможно спрятать в карман. Уголовник или киллер может использовать пистолет с глушителем, обрез… Ваша жена пишет в заявлении, будто накануне он приходил с цветами. Что изменилось за сутки?

– Вы отказываетесь принять заявление?

– Заявление мы примем и зарегистрируем его. Но уголовное дело по убийству собаки открывать никто не будет. Можете жаловаться в прокуратуру. В нашем отделе тринадцать сотрудников на тридцать пьяных разборок, происходящих ежедневно. Нежданов еще не устроился на работу и не получил прописку. Я не могу высылать повестки в лес.

– Рита мне так и сказала, – тихо прошептала Наташа.

– Причем здесь Рита? – растерянно спросил Алексей.

– Она обещала помочь.

– Так, ладно. Идем отсюда.

Алексей взял жену за руку и вывел из кабинета. На улице он устроил ей скандал.

Оперативник наблюдал за сценой из окна.

– С жиру бесятся, – пробурчал он себе под нос. Вечером Алексей в своем кабинете распечатывал чертежи. Павлик не выходил из комнаты. Наташа с Ариной сидели на кухне перед накрытым столом с остывшим ужином: никто из мужчин так и не спустился.

– Не думала, что Алексей может быть таким жестоким! – возмущалась Арина. – Срывать злость на жене, когда она попала в беду! Тоже мне защитник.

– Нет, Арина, Алексей всегда прав, даже когда он не прав. Виноватым он по определению быть не может. Кто угодно, но только не он. Его уже не переделаешь. Таким и останется до самой смерти. На последнем издыхании скажет: «Довели меня до могилы!»