– О чем вы? Что в этом такого?

– Вы удивлены потому, что вы еще очень молоды – о, так молоды, мадемуазель… Но мне, старику, куда более естественной кажется высокая прическа, и чтобы шляпа была намертво приколота к ней шпильками – là-là-là et là[11].

И он четырежды сделал такое движение, как будто втыкал в воздух небольшой кинжал.

– Но это же ужасно неудобно!

– Да, полагаю, что так, – сказал Пуаро; ни одна дама – жертва подобной моды – не произнесла бы этих слов с большим чувством. – Особенно тяжело бывало в ветреную погоду – у многих начиналась мигрень.

Мисс Бакли стянула с головы простую фетровую шляпу с широкими полями и бросила ее рядом с собой.

– А мы теперь делаем вот так, – сказала она со смехом.

– Очень разумно и мило, – сказал Пуаро и слегка поклонился.

Я смотрел на девушку с интересом. Ее темные волосы немного растрепались, сделав ее похожей на задорного маленького эльфа. В ней вообще было что-то от эльфа. Нежный овал подвижного личика, огромные синие глаза плюс какая-то необычная, чарующая притягательность… Похоже, даже намек на беспутство? Под ее глазами залегли темные круги.

Террасой, на которой мы сидели, редко пользовались постояльцы. В основном гостей отеля привлекала другая терраса, сразу за углом, – она была построена на вершине утеса, обрывавшегося прямо в море.

Вот из-за этого угла и показался человек с обветренным лицом, который шел враскачку, неся по бокам своего тела руки, сжатые в кулаки. В его манерах проскальзывали развязность и бесшабашность, типичные для моряка.

– Понять не могу, куда запропастилась эта девчонка, – сказал он так громко, что мы за своим столиком услышали. – Ник-Ник.

Мисс Бакли встала.

– Так я и знала, что они начнут психовать… Эй, Джордж, – здесь я.

– Фредди умирает, хочет выпить. Пошли, детка.

С нескрываемым любопытством он поглядел на Пуаро, который, должно быть, сильно отличался от обычного окружения Ник.

Девушка взмахнула рукой, представляя их друг другу.

– Это капитан третьего ранга Челленджер… э-э-э…

К моему удивлению, Пуаро не назвал своего имени, как она ожидала. Вместо этого он встал, церемонно поклонился и пробормотал:

– Капитан королевского морского флота… Я испытываю величайшее почтение перед королевским морским флотом.

Надо сказать, что заявления подобного рода обычно застают англичан врасплох. Капитан Челленджер покраснел, а Ник Бакли, воспользовавшись этим, взяла дело в свои руки:

– Идем, Джордж. Нечего тут глазеть. Пойдем, найдем Фредди и Джима. – И она улыбнулась Пуаро. – Спасибо за коктейль. Надеюсь, ваша лодыжка скоро пройдет.

Кивнув мне, она взяла моряка под руку, и они вместе исчезли за углом.

– Так, значит, это друг мадемуазель, – задумчиво протянул Пуаро. – Представитель той самой толпы, которая не дает ей скучать в этом доме… Что вы о нем скажете? Ну же, Гастингс, поделитесь со мной вашим квалифицированным суждением. Он ведь из тех, кого вы назовете отличным малым, не так ли?

Ненадолго задумавшись о том, каково, по мнению Пуаро, мое определение «отличного малого», я неуверенно согласился:

– Да, он, кажется, ничего. Насколько можно судить по одному беглому взгляду.

– Любопытно, – заметил мой друг.

Девушка забыла свою шляпу. Пуаро поднял ее, надел на руку и стал рассеянно крутить на пальце.

– Как, по-вашему, Гастингс, он питает к ней tendresse?[12]

– Мой дорогой Пуаро, откуда мне знать?.. Дайте-ка мне эту шляпу. Молодой леди она еще понадобится. Я ей отнесу.

Пуаро не обратил на мои слова никакого внимания. Он продолжал медленно вращать шляпу на пальце.

– Pas encore. Ça m’amuse[13].

– В самом деле, Пуаро!..