Что-то мне подсказывало, что Александр Корр привезёт и королевский указ из столицы, если понадобится. Всё, кончилась наша сладкая жизнь. Пора вставать на путь исправления или бежать из города без оглядки. Но Гильдия…

— Нет, ты не можешь выйти из игры, Вики, — тихо сказал мне Арио вечером того же дня.

В изумрудных глазах целителя вздрагивали огоньки зажжённых свечей. Мы ужинали в его гостиной, расположившись на широком диване напротив богато накрытого низкого столика.

— Даже если… — начала было я.

— Даже если ты перестала получать удовольствие, дорогая, — кивнул он, откидываясь на подушки. — Если бы каждый, кто пожелает, мог покинуть тайное общество, оно уже назавтра перестало бы быть тайным, не так ли? Гильдия не прощает предателей, и знаешь, я видел, как они умирают. Ты скорее запросишься на костёр инспектора Корра, чем пожелаешь испробовать на себе гнев старших чинов Гильдии.

— Я не собираюсь никого предавать, — искренне сказала я.

Арио поймал мою руку и переплёл наши пальцы.

— Остановимся на этом, Вики. И давай перейдём к более насущным вопросам.

Я невольно бросила взгляд вниз. Туда, где под туго натянутыми застёжками его брюк явственно ощущался источник горячего напряжения. Доктор прикрыл глаза и усмехнулся.

— Я хотел сказать, что граф Пер Ланнер приезжает через два дня. Но ход твоих мыслей мне тоже очень нравится. Действуй, я уверен, что ты справишься!

Так было даже лучше. Пусть он сосредоточится на собственных ощущениях и перестанет прислушиваться к каждому моему вздоху. Счастье, что лекари не наделены магией разума и не могут проникнуть в мысли других людей. Я потихоньку расстёгивала маленькие пуговки, выпуская на свободу предмет мужской гордости Арио, и жалела о том, что пила яблочный сок вместо игристого вина. После вина мне не думалось бы сейчас о чёрных глазах инквизитора и не представлялось бы, как он застывшим изваянием стоит напротив пылающего костра, на котором корчатся в муках бедные некроманты.

Плавно спустившись вниз и устроившись между ног Арио, я поглаживала кончиками пальцев его и без того возбуждённый член и едва заметно улыбалась. Всё же у доктора был талант переключать моё внимание на сиюминутные, но весьма приятные вещи. Он поймал меня за подбородок и потянул вверх, склонился к моему лицу и жадно слизнул с моих губ крошки сахарной пудры и пряную яблочную свежесть.

— Как же ты прекрасна, Виктория, — прошептал он и запустил руку в волосы на моём затылке.

— Как и ты… — успела выдохнуть я, прежде чем губ коснулась пылающая жаром головка его члена.

Это помогло развлечься, спастись от навязчивых сомнений. Я кружила кончиком языка по сплетённому из напряжения стволу, спускалась вниз по выпуклым рельефам вен, потом снова поднималась к вершине, и да, я больше ни о чём не думала. Арио дышал шумно и прерывисто. Иногда он не выдерживал, стискивал пальцы на моём затылке и, лишая меня возможности пошевелиться, нетерпеливо толкался глубже и глубже, так, что мне едва хватало воздуха и перед глазами вспыхивали искры. После он ослаблял хватку и горячее, сладостное скольжение продолжалось, заполняя мою голову жаром и заставляя судорожно сжимать колени.

— Постой. — Арио вдруг отстранился и ловко оказался на ковре, за моей спиной.

Рывком задрав тонкие шифоновые юбки, он сдёрнул с меня кружевную полоску белья и с размаху вонзился в пульсирующее разгорячённое лоно. Я вскрикнула от боли и наслаждения, вмиг смешавшихся в быстрых, глубоких движениях. Неожиданность сыграла свою роль — Арио удалось поймать момент, когда я отрешилась от действительности и поддалась слепому инстинкту.