Загадка «Цицерона» Paul Neumann

ЗАГАДКА «ЦИЦЕРОНА»

Paul Neumann

1 

Дипломаты и шпионы

Май 1943 года. На фронтах в Европе и Азии идут ожесточённые бои. Анкара – столица Турции, нейтральной страны, но война проникла и в её стены. Правда, здесь не слышны звуки выстрелов и с неба не падают бомбы, но даже тут, по всему городу, когда он окутан непроглядной темнотой анатолийской ночи, по его улицам проходят невидимые фронты, на которых постоянно сражаются целые армии людей-теней, шпионов. Значит и здесь идет борьба, только тихая и особенно коварная.

Сэр Хью Монтгомери Нэтчбулл-Хьюджессен, посол Великобритании в Турции, мог бы многое сказать по этому поводу. Сэр Хью был известен как один из столпов британской дипломатии – он занимал высокую ступеньку в её лестнице, был личным другом премьер-министра Черчилля и именно поэтому находился в столице Турции. Эта страна представляла особый интерес для правительства Его Величества по многим причинам.

На своей должности у посла Нэтчбулл-Хьюджессена было много работы и проблем, и он не мог не нахвалиться своим новым камердинером, который только что устроился к нему на работу в мае. Этот человек ранее работал у первого секретаря посольства Великобритании Дугласа Баска. От природы сдержанный, Баск не хвалил способностей слуги, но и не жаловался на него, что можно было расценить как своеобразное выражение признательности. Конечно, оба дипломата сделали всё возможное, чтобы проверить биографию нового человека в своих семьях, но никаких возражений им в этом отношении не было высказано.

Камердинер всегда был на своем месте, всегда находил время услужить и всегда всё помнил. Можно сказать, что он избавил главу уважаемого посла от всех забот по мелким, казалось бы, незначительным, но зачастую нервным вопросам повседневной жизни. И так случилось, что новый камердинер сэра Хью вскоре завоевал полную благосклонность и доверие своего хозяина. Сэр Хью мог теперь полностью посвятить себя дипломатии, то есть, прежде всего, убеждению турецкого правительства перейти с прогерманской на пробританскую позицию.

Большим шагом в этом направлении стал визит Черчилля в Адану в январе 1943 года. Премьер-министр добился многого, но остальное было в руках посла. И он собирался закончить начатое дело.

Барон Франц фон Папен, посол Германского Рейха в Анкаре, очевидно, стремился к тому, чтобы все усилия англичан, и сэра Хью в особенности, ни к чему не привели. Турция была связана пактом о дружбе с Германией, подписанным в мае 1941 года, незадолго до нападения Гитлера на Советский Союз. Такого рода проявление симпатий к гитлеровскому рейху вытекало из решительно антисоветской позиции турецкой буржуазии, давно мечтавшей о великом пантюркистском государстве, включавшем, в том числе, и территории южных республик СССР. Хотя турецкое правительство оставалось нейтральным, на самом деле оно лишь ждало удобного момента, чтобы вступить в войну на стороне Гитлера; немцы добились успехов в России и подходящий момент, казалось, был близок.

Барон фон Папен потирал руки.

Этот опытный политический игрок был известен своей «дипломатической» деятельностью, начиная с Первой мировой войны, когда он организовывал диверсионные и шпионские операции в качестве немецкого атташе в США. Более того, с того времени Папен также очень хорошо знал… Турцию. Он был тогда никем иным, как главным помощником знаменитого генерала Лимана фон Зандерса, главы германской военной миссии в Турции, фактического главнокомандующего османской армией.

Одни только эти эпизоды в карьере фон Папена предопределили ему должность посла Гитлера в Турции. Не будем также забывать, что не кто иной, как Франц фон Папен был рейхсканцлером, который проложил Гитлеру путь к власти, а позже, в качестве специального посланника Гитлера, заставил австрийское правительство капитулировать перед насильственным включением Австрии в состав рейха.

Так, Гитлер назначил главой германского посольства в Анкаре человека, который мог бы гарантировать присоединение Турции к «Оси», а чтобы подкрепить свои усилия, он назначил Альберта Йенке, зятя министра иностранных дел Германии Риббентропа, первым секретарем посольства.

Папен потирал руки, пока не пришел Сталинград. Вскоре гитлеровскому Вермахту пришлось уйти и с Кавказа. Турецкие политики и военные постепенно начали терять воинственный дух и всё чаще провозглашали незыблемость принципов нейтралитета. Ситуация стала критической. Поэтому Папен все больше прибегал к недипломатической деятельности. В этой работе ему помогали скрывавшиеся в Турции под разными прикрытиями немецкие спецслужбы, группировавшиеся вокруг резиденций в Стамбуле и Анкаре.

Людвиг Карл Мойциш официально занимал должность коммерческого атташе посольства Германии в Анкаре, но на самом деле он был одним из тех особых дипломатических сотрудников, которые, скажем так, занимались весьма деликатной деятельностью. Мойциш когда-то работал журналистом в Вене, но давно порвал с прессой. Теперь он был не чем иным, как… резидентом службы внешней разведки СС. Благодаря этой функции он имел звание штурмбаннфюрера1, хотя его внешность не походила на арийский тип, который якобы предпочитали в СС. Он был уроженцем Австрии, а лицо его красноречиво свидетельствовало о мезальянсе между одним из его германских предков и кем-то с явно восточными чертами лица. Возможно, именно поэтому Людвиг Карл Мойциш оказался в Анкаре, где в нужный момент он мог с легкостью прикинуться турком или египтянином.

Формально Мойциш значился в списке сотрудников посольства и подчинялся через Папена Министерству иностранных дел Германии, но на самом деле его деятельностью руководил специальный отдел Главного управления имперской безопасности под названием Аусланд2, возглавляемый группенфюрером СС3 Вальтером Шелленбергом.

Жизнь Мойциша была непростой, а в мае 1943 года он был особенно озабочен выполнением своих обязанностей, возраставших с каждым днем, поскольку на него оказывали давление и Папен, и Шелленберг, приказав не только проникнуть в дипломатические центры и шпионские центры противника, но также всё более и более энергично наблюдать за людьми, работавшими в германских дипломатических миссиях и аппарате Абвера, очень активно вовлеченным в операции в Турции, главным образом в Стамбуле, где он свил свое гнездо и распростер свои щупальца по всему Ближнему Востоку. Хотя Мойциш обычно сотрудничал с резидентом Абвера Паулем Леверкюном, теперь ему приходилось пристально за ним следить.

К сожалению, по мере продолжения военных поражений Германии ситуация на невидимом фронте также ухудшалась. Предыдущие контакты рвались, а новые не появлялись. Короче говоря, нагрузка на Мойциша чрезвычайно возросла и однажды майским вечером 1943 года он задумался о том, чтобы нанять новую секретаршу.

Элизабет Капп, дочь генерального консула Германии в Софии, работала в посольстве Германии благодаря связям своего отца. Она была рядовой секретаршей, в целом довольной своей работой, но однажды – это было, вероятно, в мае 1943 года – попросила отца помочь перевести её в германское представительство в какую-нибудь совершенно нейтральную страну, более мирную, чем Болгария. Отец согласился с её позицией. Действительно, в Болгарии существовали угрозы налетов англо-американской авиации и действий патриотического подполья, и, в конце концов, по мере отступления Вермахта с советской территории фронт приближался. Элизабет была двадцатилетней девушкой и, по мнению ее папá, заслуживала от жизни большего, чем постоянный страх. Поэтому папá Капп стал пытаться вытащить дочь из Софии, спрашивая тут и там, не найдется ли для неё работа в нейтральной, мирной стране.

Элизабет не скрывала своего желания уехать в США, где её отец когда-то работал германским дипломатом. К сожалению, об этом не могло быть и речи, пока Соединенные Штаты и Германия находились в состоянии войны. Ей пришлось принять свою судьбу и извлечь максимум из того, что она принесет.

Джордж Говард Эрл был таким же «военно-морским атташе» США в Турции, как Мойциш был «торговым атташе». Так же, как и тот, он мало заботился о своих предполагаемых дипломатических обязанностях. Короче говоря, он был… особым резидентом американской разведки в Турции.

Джордж Эрл был шпионом высокого класса, намного выше штурмбаннфюрера СС Мойциша, который олицетворял инициативу, изобретательность и опыт, но по сути его роль всегда ограничивалась ролью исполнителя. Эрл же был соавтором весьма далеко идущих планов, в которых даже Турция играла второстепенную роль, хотя значение этой страны для политики США возрастало прямо пропорционально поражениям гитлеровцев в Советском Союзе.

Биография господина Эрла сама по себе весьма показательна. Друг президента Рузвельта, он был губернатором Пенсильвании, затем посланником в Австрии и Болгарии и даже считался экспертом по балканским делам. Но господина Эрла больше интересовал вопрос заключения сепаратного мира с Германией, чем ситуация на Балканах, и именно это привело его в Турцию. Стоит ли говорить, что «военно-морской атташе» посольства США в Анкаре решил занять эту позицию после долгого разговора с самим Алленом Даллесом, главой американской разведки в Европе. В ходе этой беседы было согласовано множество конкретных, детальных вопросов и немало времени было потрачено на основные направления деятельности господина Эрла в Анкаре. И начальник, и подчиненный уже давно руководствовались мнением, что не нацистская Германия должна быть для США врагом номер один.