– Super, – замечает Марк по-английски, покручивая в руке тяжелый раритетный кубок. – Классный.

– Спасибо, – отвечаю я.

– Горжусь, – говорит друг и ставит кубок на место.

– Я тоже.

Возвращаю взгляд к экрану ноутбука, где путем длительных ухищрений все же удалось найти личную страничку Тани Капустиной в социальной сети.

Профиль с ограниченным доступом. Я не удивлен.

Ерошу волосы, рассматривая картинку профиля – какого-то нелепого зеленого карлика в медицинском халате и с химическими пробирками в руках.

Пф-ф-ф…

Свою старую страницу я снес после травмы в период депрессии, так что теперь пользуюсь рабочей. Она является официальной страницей спорткомитета, но на фотографии профиля красуется мое фото.

Думаю ровно секунду, прежде чем отправить запрос в друзья. Почесав бровь, добавляю сообщение: “Милая аватарка. Это чтобы отпугивать назойливых поклонников?”

– Ты об этом не думал?

– О чем? – отзываюсь.

– Тренерство.

Снова подняв на Марка глаза, отвечаю:

– Я завязал с КХЛ.

Это решение можно считать капризом, но с тех пор, как клюшка и коньки превратились в хобби, контакт с профессиональным хоккеем стал для меня мазохизмом.

– Я про детей, – уточняет Зотов.

Втянув в себя воздух, говорю:

– Это скорее баловство.

– По-моему, тебе это в кайф.

– Ты помнишь это слово? – иронизирую, чтобы сменить тему. – Я думал, ты русский наполовину забыл.

– Родной воздух творит чудеса. Как там дела? – бросает взгляд на лежащий передо мной телефон.

Опираясь на трость, Марк подходит к маленькому дивану у окна и с корявыми пируэтами на него усаживается.

Убрав в сторону ноутбук, я беру в руки телефон.

– Без изменений, – листаю ленту входящих сообщений.

Марк выглядит так, будто у него в заднице кочерга, и мой врождённый гуманизм заставляет сказать:

– Только не плачь. Я постараюсь что-нибудь придумать.

– Буду очень благодарен…

Час назад я отправил Аглае Баум эсэмэс, но бывшая моего друга явно планирует сообщение продинамить. Вполне возможно, это красноречивый намек на то, что от нее стоит отвалить по добру по здорову, но я уверен – даже если у нее есть муж, нет ничего предосудительного в том, чтобы провести выходной со старыми знакомыми. Какой бы притянутой за уши брехней это ни было.

То, как мечется Зотов, обозначает его планы в отношении нее очень конкретно – никакими друзьями им никогда не быть.

В любом случае, в этой ситуации ему лучше не отсвечивать.

В коридоре за дверью я слышу тяжелые шаги и детский визг. Через секунду в мой кабинет вваливается Артур Страйк – бессменный тафгай нашей бывшей команды. Он группируется, чтобы не поцеловать лбом дверной косяк. Рукой придерживает за капюшон розового комбинезона свою среднюю дочь, Диану.

– Здаров, парни! – салютует.

– Я хо-щу чипси! – требует его девчонка, дергая Страйка за куртку. – И киндел!

– Потом…

– Чипси! Сичас жи!

– Диана, поздоровайся, – велит Артур дочери.

– Пливет, музики! – звенит Диана, подобрав эту манеру приветствия у своего многодетного отца.

Страйк откровенно ржет, я тоже немного, но, в отличие от него, у меня отсутствует привыкание к звонкому детскому голосу, поэтому морщусь.

По роже Артура растекается счастливая лыба, когда находит глазами Зотова.

– Скучал? – спрашивает.

– Каждую минуту, – отзывается Марк.

– Вот это бальзам на душу, – басит Страйк. – А ты, Данила Андреич?

– Обязательно, – отвечаю.

– Че погнали? – обращается он к Зотову. – Снега навалило, можем опоздать…

Марк забирает с дивана свой пуховик и одевается.

В ближайшие два часа его ждет фотосессия на фоне главной городской ёлки и короткое интервью. За эти мелочи я заработал полную копилку должников, ведь в коротком турне нападающего “Виннипег джетс” на родину являюсь по сути его менеджером.