– Тише ты, Горностай! Черт, я что-то побаиваюсь. А вдруг тетя Саша спросит у тебя, что я люблю есть на завтрак? Или…

– Суп. Все нормальные люди завтракают яичницей или бутербродами, А Варя Поленкина любит суп. Еще вопросы? – воркует Федор. – Спрашивай обо всем, я знаю, какая ты…

– Любимая песня, – хрипло выдавливаю.

– Прости меня моя любовь, Земфира. Дальше?

– Хобби? Увлечения?

– Рисовать грифельным карандашом, раскрашивать картины по номерам. Глупая затея, Варюха. Давай дальше, а то сюда сейчас полдеревни выйдет. – Федька лениво оглядывает скованные утренним морозцем деревенские домики. Дым из труб валит вертикально, а из запотевших окон льется слабый электрический свет. Обычное деревенское утро.

– Мой размер одежды, обуви, рост? – визгливо произношу я.

– Об этом никто не будет спрашивать, но… Пожалуй, сорок шестой.

– С ума сошел, Горностай! Моя мама такой носит.

– Сорок второй? А рост... ты мелкая, Варька. Метр с кепкой.

– Ну уж нет, – состраиваю довольную мину. – Метр шестьдесят шесть. А размер обуви тридцать восьмой. Да, у меня немаленькая ступня.

– Поленкина, не уходи в крайности. Глянь-ка, вон та бабуля, по-моему, ведет сюда твоих родственников. Кстати, а тебя ведь тоже будут спрашивать обо мне?

– О боже! Точно! Что же делать?

– Рост сто восемьдесят пять. Девяносто килограммов мышц. Вырос в закрытом поселке Таежном. Мама умерла пять лет назад. Замёрзла в лесу. Один ребенок в семье. Папа в прошлом моряк. Ходил по сибирским рекам – Обь, Енисей… Люблю математику… Ты же тоже все обо мне знаешь?

– Феденька, всё, нас заметили. Это баба Маруся. Мои родители у нее молоко покупают. Я, кстати, умею доить коров, Горностай. И печь пироги из дрожжевого теста. Ну это так… для справки.

– Не сомневаюсь, что мне досталась самая лучшая жена. Варька, дай я хоть в щеку тебя поцелую. Нам же надо… держать интригу? – мне кажется, что голос Феди слегка надламывается. Хотя нет… на улице такой мороз, что надломится все что угодно. А мы – дураки – вместо того, чтобы обсуждать стратегию поведения в автобусе, всю дорогу спали!

Баба Маруся вытягивает из дома родителей и мою бабушку. Сонные и по-домашнему уютные, они высыпают на порог, на ходу застегивая пуговицы и кутаясь в шарф.

– Варенька моя… – тянет бабуля.

– Доченька! – вскрикивают родители и бросаются с объятиями. Целуют меня в лицо, причитают, какая я стала «худенькая, бледная и уставшая».

– Где там Варя? Где жених? – в дверном проеме вырастает тетя Саша с дядей Сережей и мои двоюродные братики – близнецы Виталик и Витя.

– Здравствуйте, я жених Вари. Меня зовут Федор Горностай. – Федька протягивает моему папе руку.

– Я Виктор Иванович, а это мама Вари – Наталья Александровна. Это моя мама Ирина Тимофеевна, – папочка взмахивает рукой в сторону своих любимых женщин. – Заходите, детки.

Папулька мой! Как же я соскучилась! Сдерживаю слезы и молчаливо следую предложению папы – мороз на улице крепкий, минус двадцать – не меньше!

– Идемте. Мария Ивановна, приходи в гости. И… спасибо, что сообщила. – Мой папа всегда ладил с любопытными стариками нашей деревеньки. За это его и любят…

– Спасибо, Иваныч. Вы уж без меня… наслаждайтесь, – баба Маруся растягивает губы в довольную улыбку. – А жених у Варюшки красавец! Пойду к девчонкам в сельмаг, расскажу подробности. Высокий, голубоглазый... Ух, на деда моего в молодости похож!

Горностай улыбается и нежно целует меня в щеку. Вот засранец! Мы дружно заходим в дышащий теплом дом: он пахнет тестом, оливье и дымком из печки. И еще замаринованным мясом – кастрюля стоит прямо в холодном предбаннике. И судя по размерам заготовок – к нам приедет вся родня!