– Кабан, – позвал невидимка чуть громче, – если это ты, откликнись. Иначе стреляю.

Теперь голос был узнаваем и Мун позволил себе немного расслабиться.

– А если я откликнусь, но я не Кабан, тогда что? – ехидно поинтересовался он у тумана и зашагал вперед.

Фигура говорившего вырисовалась массивным смазанным пятном. Еще пара шагов и четко вырисовались очертания силуэта мужчины. Он сидел на земле возле поваленного ствола дерева, подложив под спину рюкзак и вытянув вперед правую ногу. Вторая нога была подогнута. На коленях лежал автомат. Рядом валялся знакомый Муну «Вал». В паре шагов потрескивал чахлый, полупотухший костерок.

– Снейк, скотина, – улыбнулся Мунлайт. – Как же я рад тебя видеть.

На бледном бородатом, как у Санта Клауса лице промелькнуло радостное узнавание.

– Сколько раз я просил тебя не называть меня Снейком.

– И как вас величать прикажете, батюшко «не Снейк»?

– Зови Змеем. Или русский язык забыл? Хаосит несчастный.

– Само такое, – беззлобно отмахнулся Мун и подошел ближе.

Снейк выглядел больным, уставшим и замученным. Бородища торчала клочьями. Выставленная вперед правая нога была перевязана выше колена. Бинт казался единственной чистой тряпкой на его теле. И тот темнел проступающим кровавым пятном. Не слишком большим.

Мунлайт уселся на бревно рядом.

– Это все? – кивнул на повязку.

– А тебе мало? – удивленно вылупился бородатый. – Хотя понятно дело, нога-то не твоя.

– Дурак ты, Снейк. Видать Угрюмый в самом деле сильно нервничал, когда на спуск давил. А то лежать бы тебе здесь совсем без ног. Чего там?

– Бедро навылет, – сердито пробурчал бородатый. – Кость не задело, жилы вроде тоже целы.

Мунлайт покосился на раненого со странным выражением. Больше везения перепало только ему, вылезшему без ощутимого вреда для здоровья из аномалии.

– Ты в рубашке родился. А бинтовал кто?

– Кто-кто? Ты тут много народа видишь? Сам и бинтовал. Жгутом перетянул, промыл, перебинтовал. Ну и вколол, чего под рукой было. Барахла вы здесь много побросали. Оружие похватали только. А жратвы, медикаментов и прочей ерунды – жопой жуй. Могу магазин открывать.

Мун встал с бревна и поднял с земли автомат. Этот самый «Вал» он держал в руках еще утром, а кажется, будто с тех пор целая жизнь прошла.

– Патронов нет, – хмуро предупредил Снейк. – Тут какая-то дрянь в тумане шлендрала, я и разрядил все до железки. Так что один «калахан» на двоих. И пара пистолетов припрятана.

Мун кивнул и отложил в сторону бесполезный «Вал». От автомата, хоть он трижды специальный, без боекомплекта толку ноль. Психологическим оружием здесь никого не напугаешь. Хочешь чего добиться – стреляй. А таскать на себе лишнее железо охоты нет, хотя и выбрасывать редкий ствол глупо.

Костер уже не горел, а тлел понемногу. Дымились жидкими струйками обугленные головешки. Запаса дров, кроме гнилого бревна, возле которого устроился Снейк, не нашлось.

– Я пойду хвороста наберу, – решил Мун. – Ты посиди пока.

– Не волнуйся, не уйду, – фыркнул бородач.

Пока он блуждал в тумане в поисках чего-то, что горит, почти совсем стемнело. Ночевать в Зоне, да еще в этом тумане, от которого сам черт не знает чего ждать, не хотелось смертельно. Вот только вариантов не было. Идти сквозь Зону и туман ночью и вовсе было самоубийством. Тем более с раненым на шее.

Ладно, ночь переживем, а там поглядим. Главное, чтобы у Снейка заражения не пошло. А то ночевка может стоить ноги. А без ноги мужику в Зоне не жизнь. Да и не в Зоне тоже.

Стараясь думать не о прошлом, будущем и прочих категориях, толкающих на ненужные фантазии, Мун принялся реанимировать костер. Прошлое копать глупо. Будущее прогнозировать наивно. А вот позаботиться о насущном – самое оно. И руки при деле, и ерунда всякая в голову не лезет, и дело опять же полезное.