Дедок, будто почувствовав это предупреждение, вдруг срочно вспомнил, что у него еще кот не кормлен, цветы не политы… а это я еще не объяснила ему, чем стрелок отличается от киллера… Наглядно.

– Я смотрю, ты нашла с моим соседом общий язык, – заметил дракон, провожая старика задумчивым взглядом.

– Я вообще много чего найти могу, если буду знать, куда копать, – ответила я. – Но в случае с братом я даже не представляю, в какую сторону заступ в землю воткнуть.

– Совсем нет зацепок? – удивленно уточнил Рохт.

Сейчас он напоминал ищейку, которая готовится взять след: тело напряжено так, что даже через рубашку можно четко различить мускулы, глаза чуть прищурены, крылья носа трепещут…

– Думаешь, если бы были, я пришла бы к тебе? – вскинув подбородок, произнесла я.

И отчего-то ящерюга от этого ответа скривился.

– Ну да… – протянул он, и мне показалось, что в его голосе прозвучало горькое разочарование. А затем Рохт прикрыл глаза и потер переносицу большим и указательным пальцами правой руки, словно этот жест мог помочь если не быстрее соображать, то хотя бы справиться с эмоциями. – Как ты узнала о похищении? Почему уверена, что не убийство?

– Зашла в комнату брата, – начала я сухо, по-деловому, – а там погром, следы борьбы, кровь…

– Значит, считаешь, что его похитили из дома? – уточнил Рохт.

– Да, – выдохнула я.

Всего одно слово. Короткое, но оно прокатилось по моему горлу холодным комом, упав в желудок и выморозив тело изнутри.

– Так, давай в машину, поехали к тебе. Надо осмотреть место, пока остались хоть какие-то следы. По дороге расскажешь подробности, – скомандовал ящерюга.

Едва я оказалась на пассажирском сиденье, как дракон резко выкрутил руль, и машина, взвизгнув шинами, совершила крутой разворот, а затем помчалась по улицам города. В окне замелькали дома, деревья, мы пронеслись мимо какой-то площади, затем парка…

Еще сегодня ранним утром я точно так же сидела здесь же, на этом самом месте… но казалось, это было вечность назад. До того, как между мной и Рохтом выросла каменная стена. До того, как для него я из обычной адептки Страйкер стало дочерью того самого Бертрандо – мага-преступника, официально объявленного вне закона и на новом континенте, и на Изначальных землях. А негласно… да, за содействие правосудию с папы сняли обвинения и даже помогли начать новую жизнь. Но старая-то никуда не делась. И сейчас я как никогда жалела об этом.

Вот только как бы тяжело мне ни было, все чувства пришлось запихнуть подальше. В самый дальний угол. Потому что куда важнее их и меня самой сейчас был брат. Точнее, его похищение. О нем-то я и рассказывала ящерюге в максимальных подробностях. А еще – о своем провале в Морок.

Когда я только начала говорить Рохту о ритуале, то его руки сжались так, что пальцы побелели, а по дуге руля заземлилась трещина. Но больше ничего не свидетельствовало о том, в каком бешенстве законник. Он сдержался и никак не прокомментировал услышанное. Даже не наорал, хотя я морально приготовилась услышать о себе много нового, интересного и исключительно нелитературного.

Если бы не черная, в виде молнии черта на колесе из красного бука, которое дракон крепко сжимал ладонями, я бы подумала, что мне все показалось и Рохт вообще нормально отреагировал на мое путешествие в мир духов.

– Когда я очнулась, то позвала маму… – закончила я рассказ.

Наступила минута молчания. Густого, вязкого, такого, от которого одновременно бросает и в жар, и в холод.

По моей спине пробежала капля пота, а горло враз стало напоминать Сармирскую пустыню в полдень. Захотелось сказать хоть что-то. Все равно что, лишь бы разрушить это оцепенение гнетущей тишины, которое разбавляли лишь рев мотора да бешеная скорость под ногами.