– Так как? В окно полезете, госпожа офицер? А то дверь ломать я не позволю! Вы ее выбьете, а мне потом как? Денег на ремонт нет! Так что я вам счет выставлю, так и знайте!

Да уж… отец говорил, что не стоит помогать ближним без очень веской на то причины. А то ненароком спасешь кого, а окажется, что сорвал его самоубийство… Но только сейчас я поняла весь глубинный смысл мудрости отца.

– Ничего ломать и никуда лезть я не буду, – решила расставить все точки над литерами сразу.

– Как так! – возмутился старик. – Вы обязаны! Это ваш гражданский долг! И это… как его… чувство социальной ответственности.

Очень хотелось ответить, что я в принципе довольно безответственная особа, а долги предпочитаю отдавать врагам, но посмертно (для них!). Каким-то чудом удалось от этого сдержаться.

– У меня есть специальный артефакт для отпора замков, – почти не солгала я.

– Отмычка? – хмыкнул дедок.

– Артефакт! – почти рыкнула я с намеком, что еще хоть слово – и эта волшебная отмы… тьфу, артефакт потеряется в недрах моего кармана.

Дедок намеку внял, но в спину, пока я колдовала над замком, глазел так любопытно, что едва дыру во мне не прожег.

– Вот, – жестом зазывалы из торговой лавки я распахнула перед дедком дверь его дома.

Старик тождественно вошел в свою обитель, шаркая тапками. И тут я заметила, как он оставляет за собой две тонкие желтые дорожки. Думала, песка. Ну согласно поговорке, обычно тот сыплется из убеленных сединами людей и нелюдей. Но я никогда не думала, что это бывает так… наглядно.

Тут дедок обернулся, увидел, куда я смотрю, сам перевел взгляд на пол и…

– А, это горчица… Знаете ли, всегда кладу мешочки с ней в носы туфель. Согревают ноги. Я поэтому никогда не болею! А еще растирание груди уважаю. Сам его готовлю! – столько гордости звучало в его словах и непоколебимой уверенности, что я даже не стала напоминать, что кто-то пару минут назад грозил мне собственной смертью от простуды, а ранее подробно описывал случившийся с ним утром прострел.

Когда за дедком захлопнулась дверь, я была почти счастлива. И поспешила уйти с его крыльца, пока он еще о чем-нибудь не вспомнил и не решил продолжить разговор. Но едва я встала на первую ступень крыльца ящерюги, как дедок высунулся по пояс из окна и сообщил:

– А вы очень даже симпатичная, офицер. У меня тут есть племянник, дуре… Я хотел сказать недурственный юноша. Можно ваш номер артефакта связи? Я бы ему передал…

Никогда мысль о взломе с проникновением в дом законника не казалась мне столь соблазнительной. Но пришлось взять себя в руки. Все же будет выглядеть странно, если я сначала долбилась в дверь, а затем преспокойно в нее вошла. Тут слишком бдительный сосед, чтобы можно было провернуть такое.

Эх, нужно было сразу вскрывать замок, не утруждаясь стуком в дверь. А теперь пришлось сидеть у крыльца в ожидании хозяина дома и отбиваться от настойчивых предложений старичка, который предлагал мне все – от племянника до настойки бодяги собственного производства. Хорошо хоть, между своими… инициативами он делал перерывы. Продлилось все это до обеда.

Когда Рохт все же появился, я уже клевала носом, прислонившись к дверному косяку. Едва ящерюга меня увидел, как замер на месте. Это и понятно. Ушла я по-эльфийски, не прощаясь, а вернулась как троллий бумеранг – прямиком по темечку, точнее, под дверь.

– Не ожидал тебе здесь увидеть, – спустя несколько томительных секунд ожидания произнес дракон, пристально посмотрев на меня.

– А я, наоборот, очень надеялась, – ответила я и поднялась со ступеней, а затем оперлась о косяк и скрестила руки на груди.