— Говорю, почему ты только театральных актеров подобрала в тот каст, который мне присылала? — терпеливо повторила она. — И давай на «ты», мы тут никому не выкаем, не приучены.

— Я просто их знаю, — растерянно объяснила я. — На спектакли много ходила, в тусовке актерской кручусь…

— Это плюс! — громогласно провозгласила Катя. — Но это, сука, и огромный минус, потому что сейчас тебе надо срочно знакомиться с пулом киношных ребят. На одном театре далеко не уедешь. Я тебе скину некоторые свои файлики, чтобы ты глянула, с кем мы работаем, но надо и самой постоянно быть в теме. Так что в обязательном порядке смотришь все сериальчики за последние пару лет, хотя бы по паре серий, смотришь всякие шоу и проекты, а сама себе отмечаешь, кто выглядит перспективным. Звезд надо знать само собой, это вообще не обсуждается. Ферштеен?

— Ага, поняла.

— И сделай себе визитки, — посоветовала Катя. — Видишь на улице интересного человека, прям подходи и спрашивай, готов ли он сниматься. Если да, фоткаешь, берешь контакт, суешь свою визитку. Тебе потом массовку будет проще набирать.

— А интересный — это какой? — я поняла, что слушаю Катю, раскрыв рот.

— Красивые и характерные дети, — начала перечислять она, загибая пальцы с ярким маникюром, — красивые старики, но только чтобы адекватные, потом всякие татуированные и пирсингованные ребята, ну и вообще все, что покажется редким. Очень высокие, очень низкие, альбиносы… Людей средней внешности на массовку куча — только свистни. А вот найти что-то необычное, да к тому же быстро, бывает сложно. Я когда еще на рекламе работала, мне для ролика KIA Motors нужен был мальчик азиатской внешности, который круто владеет нунчаками. Вот, представь, да?

— И что, нашла такого?

— Нашла, — гордо ответила Катя, а потом, подумав, честно добавила: — Но пиздец как заебалась. А вообще я все это тебе скорее на будущее говорю, сейчас ты просто моей ассистенткой будешь. Кого-то, конечно, надо будет искать, но по нашим базам, а в основном будешь оргвопросами заниматься. Вот, кстати, заодно и поймешь, почему мы не сильно любим работать с театралами.

— И почему? — с вызовом спросила я. Мне стало обидно за всех театральных артистов разом.

— Говорю же, потом поймешь, — расхохоталась Катя. — Не буду портить тебе удовольствие и раскрывать интригу. Так, ладно, работу на день я тебе попозже выдам, а пока давай ебанем кофе и ты мне расскажешь про себя.

— А тебе можно кофе? — удивилась я.

— Блин, это тебе Макс распиздел, что я беременна, да? Вот же трепло, — с досадой отозвалась Катя. — Да не пью я нормальный кофе, так можешь ему и передать. Вон видишь цикорий стоит? А тебе нормальный сделаю. Хоть понюхаю, как он пахнет.

— Я сама сделаю! — вызвалась я. — Ассистентка я или нет? И, кстати, я барменом полгода в кофейне работала, так что с кофемашиной точно разберусь.

— А, ну валяй, — и Катя в ожидании кофе устроилась поудобнее, закинув ноги на соседний свободный стул.

Она мне нравилась. Прямотой, некоторой резкостью и тем, что ничего из себя не строила. А еще явным профессионализмом. Я любила таких людей, чьи недостатки видны невооруженным взглядом, и всегда с опаской относилась к тем, кто выглядел очень милым, очень добрым, очень скромным и вообще практически идеальным. Как показывала практика, внутри у таких людей часто оказывалось столько говна, что и экскаватором не разгребешь.

Примерно полчасика мы болтали с Катей за жизнь, причем ее больше интересовал мой профессиональный опыт, чем какие-то личные моменты (про то, откуда я знаю Кашнова, вообще не было ни одного вопроса), а потом мы отправились на первый этаж в другое крыло, потому что там через пятнадцать минут должен был начаться кастинг. В коридоре толпились люди, а я бегала со списками, выкрикивала фамилии, бесконечно кого-то отмечала, с кем-то разговаривала, привычно отвечала на улыбочки молодых и не очень актеров, старалась оперативно реагировать на грозные выкрики Кати (так и думала, что в работе она помесь льва с тигром), а когда все это закончилось, без сил опустилась на первый попавшийся мне под ноги стул. Я ужасно хотела в туалет, очень хотела есть, жутко устала, но при этом ощущала какую-то странную приподнятость и удовлетворенность. Кажется, мне понравилось.