Нас не выпускали.

Жили в палатках. Вечером, после отключения электричества шли разговоры о еде.

Кто-то мечтательно сказал: река рядом, рыбки хочется.

Кто-то ответил раздраженно: пробовали на удочку, не клюет.

Кто-то решительно, с пониманием: гранату бы, хотя бы одну. Да ведь не найдем.

Я, со знанием дела: здесь должен быть танковый изолирующий противогаз. В нем регениративный патрон. Найти его проще, чем гранату. Но кидать нужно с берега.

Утром, обращаясь к начальнику цикла, командир курсантского отделения ласково интересуется: «А у вас, товарищ полковник, случайно не будет сковородка?» – «У Чилика есть все. Кроме совести».

И ведь прав был, что удивительно. К людям вообще надо прислушиваться, когда они что-либо говорят о себе. Характеризуют. Случайно проговариваются. Редкостным был зануда, Валерий Иосифович Чилик. И отличным профессионалом, как я себе представляю. Случайно услышал байку, будто в войсках он вытащил из химической цистерны солдатика, который, дезактивируя емкость после иприта, потерял сознание. Увидел и прыгнул – как был. Человека спас, но сам пострадал, на лодыжке у него не заживала язва. Из армии не уволили, отправили на военную кафедру в университет, синекура. Он стал начальником цикла, солидная должность. Верю в рассказ, он мог. Только в реальности должна была быть одна деталь – вытащив из цистерны солдатика и приведя его в чувство, Чилик должен был отвесить ему пару пенделей. Вот тогда история полностью соответствовала бы действительности.

Сковородка у Чилика была просто огромной, настоящей поварской – с такой можно было, как Христос хлебами, накормить уйму народа. Развели костер.

Танковый противогаз нашелся на складах через примерно час поисков. Я, однажды лет в 13 лет, сделав участок на реке Хопер судоходным, предупредил еще раз: «С берега кидайте, с берега!». Сам был занят в палатке, стучал на привезенной из дома собственной печатной машинке, считался чем-то вроде самодеятельного писаря, готовя планы подготовки, формируя расписание учебных занятий и разбирая почерк Чилика с пометками поверх прошлогодних планов.

Регенеративный патрон вырабатывает кислород. Выглядит как большущая банка. Поглощает углекислый газ и влагу. Кислорода дает на три часа, если ничего не делать, дышать через раз и ждать помощь. Отработанные патроны утилизируют, действующие вещества вместе с хлоридом кальция растворяют в воде.

Есть секрет, как патрон подготовить к взрыву в воде. Писать об этом не обязательно.

Рвануло у них так, что листья сдуло в округе одним махом. Деятели запустили изделия из лодки. Решили: чтобы дважды не вставать. Мокрые и счастливые, что выжили, они собирали рыбу, подгребая найденной где-то на берегу картонкой, а не веслами. Их сорвало с уключин и унесло куда-то вниз по течению.

Рыбы оказался здоровенный мешок. И еще несколько штук несли под мышками – наиболее крупных. Рыбинспекторов в тех краях отродясь не водилось, а водились подлещики. Браконерство объяснялось необходимостью молодых здоровых организмов выживать, ибо перловка вкупе с переваренными рыбными консервами в масле, разогретыми на кухне, источник не столько питания, сколько язвы – не трофической, но желудка.

Первый раз в жизни мои умения меня прокормили. Вселило некоторую осторожную надежду.

Зато теперь, когда я слышу от экономистов: человеку надо дать не рыбу, а удочку, чтобы он ее поймал, я беззлобно усмехаюсь. Какая уж там удочка. Ясно же, что необходимо человеку.

Окраина маленького Балашова, старый черный транспортный самолет Ли-2, серебристые МиГ-15, зеленые вакуумные машины, роторный снегоочиститель, напоминающий передвижную мясорубку. Школа младших авиационных специалистов, учебный парк. Периметр охраняется.