Он даже не успел договорить, она вскочила из-за стола и, с размаху швырнув в него салфеткой, почти бегом бросилась к гостинице. « Идиот!!!!!!!!! Сам агрессор!! Психолог от слова псих! Всё….»»

«Это зацепка за самолюбие» – растеряно проговорил он ей вслед.

«Последняя идиотка! Хотела вести себя как настоящая женщина, да? Получила, дура несчастная! Достаточно! Хватит! Придумала сама себе роман на старости лет. Он эксперименты ставит, а я как… В эти игры я больше не играю».

На ужин она не пошла из принципа. А есть хотелось. Пришлось снова отправляться в пляжное кафе. Она заказала какую-то незнакомую рыбу на гриле. Пока ждала, позвонила Антошке. «Все-таки славный человечек вырос. Кто бы мог подумать, что из детдомовского лохматого пацана получится настоящий мужик. Звездочка! И Анна Ильинична молодец. Дай бог ей здоровья. Без ее участия не получился бы такой солнечный парень»

– Антошка, привет…. Спасибо тебе. Здесь так хорошо. Море отличное, погода прекрасная

– Сашенька! Привет! Как там с кавалерами?

– Что ты, Тошка, какие кавалеры? Одни мамы с детьми, да парочки молодые.

– Да, ладно. Такую даму найдут женихи даже на необитаемом острове. Что ли я зря старался?… Ты там деньги не экономь, гуляй по полной, как договаривались, да по сторонам чаще смотри. Может принц где-то рядом.

– Ты все-таки решил меня замуж выдать? За араба что ли?

– А почему нет? Салатиков поедим. Не на кого ни рычи, слышишь, даже, если не нравится поначалу. Обещаешь, принцесса? А то я тебя знаю – нос кверху и чесать…

– Ну, ладно, ладно, я обещаю, правда, мы же договорились. Целую. Привет Анне Ильиничне.

На пятом курсе их отправили на педпрактику в детский дом. Они были молодые, шумные и веселые. Они проводили с детишками целые дни, играли с ними, разучивали песни и ставили пьесы. Они уходили только, когда надо было ложиться спать. А утром приходили снова. Вот тогда Антошка выбрал ее, а она – его. Он был, как солнечный зайчик. Всегда улыбался. Слушал внимательно, смотрел широко открытыми глазами, и обхватывал ее за шею, и утыкался веснушчатым носом ей в плечо, когда она уходила, но не плакал. Маленький мужичок. Он называл ее Сашенька и ждал каждый день. Она продолжала ходить к нему лично, когда практика закончилась. Все десять лет его детдомовской жизни. Она знала его историю. Он был круглый сирота. Родители и дед погибли в автокатастрофе. Он выжил. А навещала его все время то ли соседка, то ли дальняя родственница Анна Ильинична, которую он называл бабАней.

Он познакомил ее с бабой Аней, и иногда они стали приходить вместе. Это было много лет назад. Антошка вырос, Сашенька вошла в бальзаковский возраст. «Какая уж теперь Сашенька? Настоящая Александра Николаевна.» У нее не было своих детей, да и как-то не от кого было их заводить. Она старалась передать Антошке все, что умела сама. Она обучила его английскому языку, научила кататься на роликах и водить машину. Она учила его анализировать людские поступки. Правда, анализировать собственные она сама так и не научилась.

В институт сразу после школы Антошка не поступил, но это он из природного упрямства сделал. Он вбил себе в голову, что должен сначала научиться защищать отечество, а потом только получать высшее образование. Оттрубил два года в погранвойсках на финской границе и только потом пошел учиться дальше…

Он сидел с сигарой на балконе и продолжал вспоминать. Он вспомнил уже почти всё.

Пока Антошка служил в армии, мама признала его бабку с дедом – физиологических родителей Стаса – без вести пропавшими. Чего это ей стоило! Он помогал, снабжал мать деньгами в любом необходимом количестве, еще нашел ей прекрасного адвоката, который и провернул все дело с наименьшими потерями. Его школа оздоровления уже стала модной и в Штатах, и в Европе. От желающих оздоровиться отбоя не было. Вначале это были американские граждане, потом истинные европейцы. Но слухами земля полнится. Из новой России потекли ручейком новые русские. Постепенно ручеек превратился в поток. Пришлось покупать еще одно здание, и набирать дополнительный персонал. А ведь еще совсем недавно он бежал от всего, что связано с Россией. Меняются времена, меняемся мы… Мама приезжала, привозила фотографии Антона, рассказывала о его успехах.