Борьба между «фарцой» и правоохранительными органами шла всегда, когда-то разгораясь, когда-то затихая. Но в восьмидесятых она вышла на огневой рубеж. Вдруг все вспомнили о существовании валютной статьи. Ею «менты» стали размахивать, как красным знаменем. Некоторых ярых «бизнесменов» даже пытались упрятать в места не столь отдаленные. Над «друзьями-братьями» нависла реальная опасность. Стас решил перевезти семью во главе с тестем под Смоленск, где он купил небольшой домик в деревне. Сборы заняли двое суток. Наконец они уехали. Это была их последняя в жизни семейная поездка и вообще последняя. Опознание их тел проходило только в его присутствии. Маленький мальчик остался жив, но абсолютно один на всем белом свете. Ни отца, ни мамы, ни дедов. Анна Ильинична пыталась усыновить малыша, но в органах опеки и попечительства ей отказали: во-первых – одинока, во-вторых – немолода. Она уговаривала сына сделать это. Но тогда он совершил подлость. Он предпочел спасать только свою шкуру и, быстро женившись на американке Кэтрин русского происхождения из «доставал», удрал в Штаты, гордо отказавшись от советского гражданства. «Стас поступил бы иначе», – грустно сказала ему на прощанье мама.

Первые годы на новой родине были не сладкими. Английского языка он не знал, достаточных денег, чтобы начать бизнес не имел. Кэтрин проваландалась в качестве жены полгода и отправилась в Москву на привычные заработки. Правда, на этот раз ей с трудом удалось получить визу. В этом она обвинила мужа. Вернувшись к Рождеству домой, она гордо продемонстрировала круглый живот и заявила, что ребенок его, а малыша надо содержать, и если он – такой козел, что еще не устроился на работу, она больше не намерена его кормить. Пришлось идти на поклон к ее отцу. Больше в Штатах ему пойти было некуда. У тестя был неплохой авто-бизнес. Он попросился на работу. Тесть важно пожевал губами и изрек: «Учи английский, сынок». На этом разговор завершился. Как учить английский, не имея ни гроша лишнего, он не понимал. Решил поговорить с Кэтрин. Эмансипированная жена округлила глаза и заявила:

– Я не понимаю, как можно почти год жить в Америке и до сих пор не заговорить.

– Я работаю грузчиком, там не надо говорить. Хватает нескольких слов.

– Мне все равно, кем ты работаешь. Или ты будешь зарабатывать деньги, и содержать меня и нашего ребенка или пошел на… – на русском она изъяснялась, как на родном.

– Я, блин, даже туда не могу пойти, – зло проговорил он, – средств не хватит.

– Это потому, что ты м…, и на конкурсе м… ов займешь второе место, – с русским фольклором у нее тоже было все в порядке, – Скажи спасибо, что я не подаю на развод, а то ты бы попал, это тебе не совдепия! Это Соединенные Штаты Америки, – гордо заключила она уже на английском.

Он ушел из дома с высоко поднятой головой и ребенка так никогда и не увидел. Знакомые говорят, что мальчик очень хорош собой, но почему-то похож на араба.

С тех пор много воды утекло. Конечно, он встал на ноги, не совсем же урод. Конечно, он заработал достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. Конечно, у него есть дом и дело и он полноправный гражданин этих гребаных Штатов. Но, похоже, этого недостаточно для простого человеческого счастья. Стас был счастлив, а у него никак не получается. Столько баб он пропустил через себя. Ни одна не зацепила. Хотя красоток среди них было не меньше сотни. Тетки во всех странах мира вешаются на него гроздьями, а вот ни к одной он за пятнадцать лет не испытал ничего, даже приблизительно напоминающее любовь. Он знает, что такое любовь. Больше всех на свете он любит двоих, тех, которых предал когда-то.