– У меня перец, – радостно прошептал Али, радостно забыв о недавней ссоре. – Ой, я сейчас чихну! – он и вправду расчихался.

"Неудачливый вор – это судьба", – покачал головой Шахрияр. Ему всё больше и больше казалось, что это просто дурной сон.

– А я нашёл монеты, – сообщил он Али, достав приятно звякнувший кошелёк. – Кажется, это золото. Под светом Луны они кажутся алыми, но это точно не медь. Наверное. Я не умею видеть в темноте.

– Придурок! – выругался Али сквозь зубы, но очень эмоционально. – И зачем я тебя с собой брал? Знаешь, если нас поймают и убьют, это будет только твоя вина, так и знай.

– Давай, поговори ещё. И, желательно, погромче. Может, тебя ещё не все караванщики услышали, – язвительно заметил Шахрияр. – Или кто-то из охранников тугой на ухо!

– Ладно, бери деньги и пошли. Если что, поделимся. Ты ведь поделишься со мной, правда?

– Возможно, – отозвался тот. – И вообще, тебе не кажется, что всё это сон?

– Ты что, какой ещё сон? – возмутился Али.

– Ну, мы стоим посреди лагеря караванщиков, разговариваем чуть ли не во весь голос, а они спят и спят? Или просто давно уже проснулись и смеются над нами? Предвкушая, как они нас схватят и прикончат? Но тогда не ясно, почему они медлят. Или знают, что нам некуда идти: только в пустыню на верную смерть или обратно в деревушку, где просто невозможно затеряться и спрятаться? Разве что под землю зарыться, но мы ведь не огненные крабы, верно? Подожди, – Шахрияр застыл, даже забыв о золоте. – А они все точно живые? Ты их случайно не того… Не убил? Может, в воду что-то подмешал, а? Какое-нибудь ядовитое растение? Или угостил плодами, которые вкусные и свежие, но убивают так же верно, как стрелы и кинжалы?

– Друг, ты пугаешь меня, – пробормотал ошалевший Али. – Но ты прав, есть в этом что-то странное. И неправильное. Или это, правда, кошмар? Поэтому и небо чёрно-красное, и Луна… Тоже неправильная. Давай, я проверю, а? Осторожно подкрадусь к кому-нибудь из каравана и посмотрю, что с ним. И, да, я ничего никому в воду не добавлял. Водой, кстати, твой отец, Мустафа, распоряжается. Или ты на него тоже думаешь?

– Нет, конечно, – покачал головой Шахрияр. – Ему-то это зачем?

– Ну, как? – прошептал Шахрияр, внимательно следя за манипуляциями слишком нервного приятеля.

– Да вроде живы, только спят странно, с открытыми глазами. И в их глазах красная Луна отражается. Страшно, аж жуть! Посмотреть хочешь?

– Нет, спасибо, я тебе и на слово поверю в этот раз, – мрачно отозвался рыжеволосый юноша.

– Да, спят они крепко. Так, что мы могли бы каждому горло перерезать – а они бы ничего не заметили. Хочешь попробовать?

– Спасибо, не хочу. И тебе не советую, – раздражённо отозвался Шахрияр. – Думаешь, никто ничего не заподозрит?

– А кто что может заподозрить? – искренне удивился Али. – Ну, пропал очередной караван в пустыне, так что? Нашу пустыню и так владением Королевы Мёртвых величают.

– Я не хочу никого убивать! – зло воскликнул Шахрияр. – Кажется, тебе прямая дорога в разбойники.

– Ладно, – уже не стесняясь, Али взял сумку, раскрыл её, засунул в неё свою добычу и распотрошил ещё несколько. – Эту, я, пожалуй, всё-таки смогу уволочь, – тяжело дыша, заметил он, с трудом взваливая набитую монетами и мешочками с пряностями седельную сумку из добротной кожи. – Может быть, кто-то из наших всё-таки им что-то подлил? Тогда, возможно, кто-то из них прямо сейчас тут шарится, но я никого не вижу. Ладно, пошли уже, – он встал на ноги.

– Подожди, мне показалось, будто я слышал женский голос. Да-да, кто-то зовёт меня! – воскликнул рыжеволосый, взволнованно и растерянно оглядываясь по сторонам.