На часах было пол третьего. Они идут уже примерно час. Жаль карты нет, и маршрут нельзя построить. Нельзя предположить, где ты, может, ты вообще забрел в смертельную зону, и от тебя останутся в скором времени лишь кровавые бруски, которые со временем уйдут под землю.

Глубоко в душе ему казалось, что он уже мертв. Не как это бывает обычно, грусть или тоска над потерей чего-либо, а хуже… Сердце ныло, в горле сидел ком огромных размеров, из-за чего даже банально подышать давалось с великим трудом. Внутри, примерно в легких, что-то рвало и также ныло, только хуже. В голове крутилась Настя, которая плачет в руках похитителей. Конечно, это его голова придумала уже, но, когда видишь такое, не хочется верить, что это возможно. Хочется плюнуть, и сказать: ха-ха, пустяки. И обернувшись от могилы, пойти дальше заниматься своими делами.

Только, эта могила восстанет из пепла как Феникс, придет, и задушит тебя, при этом позабыв уже о тебе.

…Зябкие звуки листвы, бьющейся об капли дождя, создавали гармоничную мелодию. Резкий шелест ветра об траву и листву добавлял ноты. Жизнь – оркестр, ты – слушатель.

От прежнего Я, осталось ничего. Он просто бороздил по закоулкам своего мозга, при этом стараясь найти похожую ситуацию на эту, только, сколько бы он себя не помнил, даже приблизительно похожей ситуации не было и в помине. Он никогда не терял такого дорогого, чем она.

Она всегда была его лучиком жизни, всегда. Знакомы с четырнадцати лет, получается, уже вместе десять лет… В голове прокручивались записи отрывков как они еще маленькие, бегают по полю держась за ручки, и бояться даже друг друга обнять.

Чем старше они становились, тем они равнодушнее к друг другу. Может, если бы он не захотел поехать на восемнадцатилетие в этот чертов город, у них бы появились дети, они женились, жили бы припеваючи. Он по образованию врач, а она программист, денег много бы получали, только, судьба по-другому подумала.

Хлестающие удары ментальной боли жгли все сильнее. Казалось, что внутри прослойки мозга, наносятся острым ножом царапины от понимания безысходности. Он понимал, что, если он не придет к завтрашнему дню забирать Настю, его убьют, а ее вместе с ним. Только, не будет общей могилы. На их неряшливые тела не наденут костюмы, оплакивать не будут. Никто их не похоронит. Они упадут, и навсегда останутся в тех позах, в которых их убила шальная пуля, яд или нехватка воздуха.

Может, после смерти ждет рай, может, и вправду темнота. Приятнее было думать о рае. Красивом и безлюдном месте, где только он, его желания и все богатства мира. Только, если рай и есть, то он библейский. Громкие звуки будут с каждым разом его оглушать. Ангелы, не те прекрасно красивые люди, а огромные массивные существа, которые и издают эти звуки.

Еще приятнее думать, что все это неряшливый кошмар, который идет очень медленно, и останется у него в памяти на долгие десятилетия. И лишь отрывки этого сна будут вспоминаться иногда перед сном, не давая уснуть. Только, это не сон, это он понимал всем духом, но сердце убегало, падало, вставало и опять убегало, и старалось не слушать это безумие.

…Туман…

Не заметив, и резко осознав, он понял, туман прошел. Клуб дыма, который оставался на протяжении почти года, ушел? В это не хотелось верить, да и сейчас далеко не июль. Но это и успокаивало, все же, никто не сможет спрятаться.

Давно протоптанная дорога слишком сильно выделялась, да и выглядела свежей. На земле были совершенно новые следы, которые на ботинки Руслана не похожи. Да и ему было не до следов, он думал только о ней.