У лекаря спрашивать было бесполезно. Он и до этого не понимал, что с Виком, а теперь и вовсе впал в ступор, только глазом дёргал. Надеюсь, мне не придётся искать лекаря для лекаря.

— Его прокляли, — огорошил раб. — И, кажется, не до конца. Наверное, рэсс Виктор успел открыть портал, когда затягивалась удавка. После смерти проклятующего неполные проклятия развеваются. Ну или нужно искать условие для снятия.

Я смотрела в бирюзовые глаза, пытаясь найти намёк на ложь или шутку, но дракон был предельно серьёзен. А у меня информация в голове не укладывалась.

Какое ещё проклятие? Нет, я читала в библиотеке, что некоторые расы ими пользуются, но не демоны же! И не нагулиты! Рабы и вовсе не смогли бы причинить вред наследнику полуночных земель. А больше никого на Флиовире и нет. И Вик точно никуда не переносился.

Погладила брата по щеке и прикусила губу размышляя.

Первое — Виктор не умирает, просто не может прийти в себя.

Второе — нужно перенести его в комнату и привести в порядок.

Третье — сообщить Релину, деду и ни в коем случае не сообщать родителям. А то мама ещё родит раньше срока.

В виновность деда я не верила. Он, конечно, сволочь, но не мерзавец. Любит силу, а не удары в спину.

И наконец четвёртое — отправить стражу на поиски и оторвать неизвестному ублюдку голову. Должны остаться следы. У брата в личной охране ячейка нагулитов, её тоже надо найти, помочь, расспросить.

Только вот... это нужно было делать сразу.

Сцепила зубы, отдавая мысленные приказы. Драконов я тоже планировала занять: пусть полетают на полуночных землях. Слишком обширная территория поисков — может, с воздуха что-то получится найти. Я вообще возлагала на них большие надежды.

Но с исполнять приказ драконы не спешили.

— Ну? — спросила хмуро, когда близнецы потащились вслед за мной и стражником, нёсшим брата в дом, вместо того, чтобы отправиться на поиски. — Вам приказ непонятен? Я повторю.

И ведь повторила, щедро черпая магию. Я немного успокоилась, и поведение близнецов неимоверно бесило. Чую, долго буду помнить поджог Виктора без объяснений и шлепок по заднице.

От силы приказа близнецы рухнули на колени и сцепили зубы. Но не пошевелились, чтобы подчиниться!

Наглые, бракованные чешуйчатые гады. Вроде пахнут, как сладкая конфета, а начинка зубы сводит.

— У нас есть условие, — прохрипел Вилл.

И чтобы у меня не осталось сомнений в сбое печати, медленно поднялся с колен, вскидывая голову.

Взгляд упрямый, непримиримый, уверенный до мурашек.

Брейт остался на коленях, но я не спешила себя обманывать, что при таком воздействии печати, дракон мне подчинится.

— И какое же? — скривила губы, заталкивая эмоции подальше.

Не хочу, чтобы они видели, насколько сейчас меня пугают и... восхищают. Тела мужчин бьёт судорога, а у Вилла ещё и кровь из носа хлещет. Но всё равно стоят на своём, не желая подчиняться.

— Мы найдём того, кто это сделал и принесём его голову, если вы пообещаете отправиться с нами в одно место.

Ох, мама, кого же ты мне подарила и какого рожна?!

Можно было бы добавить силы, чтобы рабы забились в агонии, и любая демоница давно бы так сделала. Только не демоница из рода Ангрэм-Эдиль.

— Я не могу покинуть Флиовир, пока не вернутся родители.

— И не нужно.

Глубоко вдохнула решаясь.

Ну правда, мам, почему я, а не Виктор?! Уж брат бы с драконами справился. Или хотя бы поладил.

— Если успеете первыми, — бросила небрежно, отменяя приказ.

Меня учили быть жёсткой, но не жестокой.

— Успеем, — прилетело в спину, потому что я поспешила за стражником и братом.

Сбежала, в общем, от греха подальше.

Мысли в голове крутились разные, пока руки мочили тряпку, выжимали и смывали грязь с кровью с тела брата. Хотелось забиться в угол, чтобы никто не видел и закатить истерику, размазывая слёзы и сопли по щекам. Только вот сейчас я не могла себе этого позволить. Всё, что мне оставалось — ухаживать за Виктором и гнать дурные мысли. Ожидание выматывало, но пользы от меня в поисках нет никакой. Я не умею открывать порталы, не смогу за себя постоять, если стража выйдет на мерзавца, и от того, что я буду путаться под ногами и раздавать приказы больше вреда, чем пользы. Меня готовили ко многому, но не к тому, что придётся бороться за жизнь родных. Всегда казалось, что это они моя поддержка и опора, а не наоборот.