Потому что природа слишком много вложила в экстерьер этого тяжеловоза, чтобы потом вот так запросто вручить его одной на века женщине.

И пока я знаю и понимаю все это – Бармаглот может сколько угодно играть мускулами, рычать и корчить из себя альфу. На меня это все не действует.

Есть лишь мое личное – да, больное и стервозное – желание дергать льва за усы.

И проклятые коктейли в венах, которые, пусть и ненадолго, но все же отключают мои тормоза.

Я немного подтягиваюсь на руках, усаживаюсь пятой точкой на столешницу как раз между двумя раковинами, мотаю головой, чтобы немного растрепались волосы. Вода стекает с них, капает на грудь, влажными дорожками убегает куда-то в декольте. Оно приличное, почти монашеское.

Но серебряный взгляд выдает Миллера с головой.

Да он, сволочь такая, и не скрывает, что мысленно уже давно трахает меня прямо здесь.

Я взрослая девочка. Я люблю свое тело, и у меня нет комплексов насчет девственности. Я с ней рассталась добровольно – тогда, когда хотела и с тем, с кем хотела. Было больно и неприятно, так что секс я полюбила только через год, когда в моей жизни появился мужчина постарше, с опытом и без комплексов на счет того, чтобы сделать женщине кунилингус. С тех пор я поняла две вещи.

Первое: плохой секс – не повод держаться за мужика только потому, что этот мужик у тебя не первый и уже даже не второй, и «бабушки на лавочке будут судачить».

Второе: между хорошим сексом и любовью нет никакой связи, но я до сих пор верю, что иногда одно и другое совпадают. Возможно, тогда-то и случаются множественные оргазмы.

16. Глава четырнадцатая: Сумасшедшая

Глава четырнадцатая: Сумасшедшая

— У того малахольного на тебя силенок не хватит, - плотоядно ухмыляется Бармаглот.

— Вам давно пора сходить к врачу, Марк Игоревич, - болтаю ногами. Ну и что, что играю в Лолиту? Кто из нас хоть раз в жизни не мечтал просто отрываться, быть собой и делать то, что хочется, а не то, что правильно? Мне, по крайней мере, хватает смелости принимать себя такой, какая я есть. – Проверить зрение.

Он все-таки двигает ко мне.

Медленным шагом матерого волчары.

У меня щекочет где-то в области пупка.

Что я творю? В зале меня ждет красивый классный мужик, а я здесь дразню Бармаглота, который мне нафиг не нужен.

— Значит, Лолита, да? – Миллер проводит рукой по моему колену.

От прикосновения шершавой грубой кожи мурашки искрами по коже.

Пытаюсь, но не могу удержать дрожь.

— Нравится напрашиваться, Заяц?

Рукой выше – по-хозяйски, вообще без тормозов. Мужик захотел – мужик взял.

Большим пальцем под складки платья, по внутренней стороне бедра.

— Я кричать буду, - предупреждаю я. Голос ломается на полтона, но все же.

— Очень недвусмысленно звучит, Зай, - рокотом около моих губ.

Без предупреждения – жестко разводит мне ноги, вталкивает между ними бедра.

— Вообще охуевший?! – ору я. Наотмашь куда-то кулаком ему в плечо. Твердо – рука ноет где-то даже в локте.

— Ну, вот мы и перешли на «ты», Зая, - ухмыляется так, словно уже отымел меня во всех позах. – Всему тебя учить. Так что запоминай. – Ладонь двигается выше, пальцы замирают у кромки белья. – Урок первый: дразнишь взрослого мужика – будь готова, что он тебя выебет. Рано или поздно.

— Руку убрал, - огрызаюсь в ответ.

— Урок второй: права качай своим субтильным щенкам. – Еще немного пальцем в сторону, по полоске белья между складками.

Жмурюсь до боли и красных точек за веками.

Еще раз кулаком в плечо, но это уже вообще ни о чем.

Теперь я понимаю, почему у него баб – целый табун.

Энергетика, чтоб его. Когда каждой клеткой тела чувствуешь – этот мужик умеет трахаться.