— Ну нет, крольчонок, мне так очень нравится.

Его пальцы, его бесстыжие пальцы задевают меня между ног, и я взвизгиваю, начиная молотить кулаками по его груди. Алекс резко переворачивается, и у меня из легких вышибает весь воздух. Я и не думала, что он настолько тяжелый. Мое бедное тельце практически расплющено под его грудой мышц.

— Поцелуй, и я отстану, — наглец провоцирует меня новой издевкой.

— Нас увидят, придурок! Слезь с меня, — я клацаю зубами перед его лицом, предупреждая, что могу и откусить ему что-нибудь.

— Меня абсолютно это не волнует. Ну же, трусишка, порадуй меня своими розовыми губками, пока о тебе не поползли гнусные сплетни среди девочек.

Я отрицательно мотаю головой и кое-как освобождаю руки, чтобы тут же впиться ногтями в широкие плечи Алекса. Он с шумом вдыхает и цыкает на меня, перехватив запястья так, чтобы я не могла его достать.

— Тебе не выбраться…

— А что вы здесь делаете? — меня спасает вовремя вернувшаяся Рина.

Демидов, как ни в чем не бывало, отталкивается на ладонях от матраса и быстро слезает с меня, набросив мне на нижнюю часть сбившееся одеяло.

— Ты ведь уже взрослая девочка, должна догадаться, — недвусмысленно скалится он.

— Алекс?.. Алекс Демидов? Леся, ты мне ничего не говорила!

Боже, а я и забыла, что у этого напыщенного индюка повсюду фанатки.

— Не о чем говорить, — буркаю я, затягивая потуже поясок от халата. — И он уже уходит.

— Я подожду за дверью, — оповещает Алекс нас двоих. — Не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, Лесенька. Мы едем на природу, на пару дней, так что возьми с собой все, что может понадобиться. И кстати, — он наклоняется ко мне, зацепив пальцами изголовье кровати, чтобы удержаться. — Я не против того, что ты будешь без трусиков.

Слава всем, Рина не слышит этого.

Перевернувшись на живот, я кричу разные ругательства в подушку и отчаянно бью ногами по кровати. Это мой выходной! Законный! Я не хочу никуда ехать с этим психом.

— Рин? — отлипнув, обращаюсь к своей до сих пор пребывающей в шоке соседке. — Ты можешь мне денег одолжить? Я все верну.

— Сколько нужно? — не очень охотно спрашивает она.

— Тысяч сорок?

— С ума сошла?! Откуда у меня столько? Мать вчера отправила пять тысяч, и это до конца месяца. А мне еще ногти надо сделать, — она демонстрирует свой отросший маникюр.

Делать нечего, придется собираться. Я скидываю некоторые вещи в сумку, зная, что Алекс не отстанет, беру с собой старенький ноутбук, чтобы можно было сделать хотя бы часть заданий, с которыми я планировала разобраться на этих выходных. Быстро сушу волосы феном и собираю их в высокий хвост, впрыгиваю в спортивный костюм без изысков.

А потом смотрю на свои кроссовки, и губы растягиваются в довольную улыбку.

— Видел? — я вылетаю из комнаты и чуть ли не в лицо тычу Алексу левой кроссовкой с почти полностью оторванной подошвой. На честном слове держится. — Поездка отменяется.

— Так другие возьми, — легко отбивает он мою подачу.

— А нет у меня других. И больше никакой спортивной обуви тоже. Все, теперь ты от меня отстанешь, чудовище?

— Не надейся, лапуль.

Демидов наклоняется, чтобы схватить меня за ноги и в следующий момент закинуть себе на плечо. Я бью его кроссовкой по заднице и требую немедленно поставить меня туда, откуда взял, но он как-то слишком легко отмахивается от моих жалких попыток добиться справедливости.

Подхватив сумку в комнате и мило — конечно, с другими-то он так себя не ведет! — попрощавшись с Риной, он выносит меня из общежития, словно я какой-то мешок картошки, и запихивает в свою машину.

Меня — босую, злую и растрепанную.