Близость, от мысли о которой к горлу тут же подкатывала тошнота.

Амелия легла в постель в одиночестве с облегчением, однако еще долго лежала, прислушиваясь, не раздадутся ли в гостиной шаги.

Не раздались.

Монтегрейн не пришел.

***

Амелия пролежала в постели еще не менее получаса, собираясь с силами, чтобы встать, привести себя в порядок и наконец выйти из своих комнат — становиться затворницей тоже не имело никакого смысла. И когда уже думала подняться, с улицы донесся шум.

Ранее утро, только-только рассвело, а во дворе слышались голоса, лай собак и перестук подков по каменным плитам.

Гонимая любопытством, Амелия соскользнула с кровати и, утопая босыми ногами в высоком ворсе ковра, прошла к окну. Остановилась сбоку и осторожно отодвинула штору, чтобы наверняка остаться незамеченной.

Во дворе обнаружились Оливер, его брат-близнец и сам хозяин дома. Ранняя пташка? Эйдан, когда ему не нужно было на службу, просыпался не раньше обеда.

Монтегрейн снова был одет во все черное, с наброшенным на плечи плащом с капюшоном и в черных же перчатках, которыми пренебрег вчера. И Мэл быстро поняла почему — сегодня он собирался путешествовать верхом.

У его ног крутились три довольно крупные собаки. Вернее, две просто крупные, а одна размером с пони — черная, с густой шерстью, падающей на глаза, и мощными в нетерпении переступающими на месте лапами.

Амелия удивленно моргнула, глядя, как ее новоиспеченный супруг вручил свою трость брату Оливера, имени которого она до сих пор не знала, и взлетел в седло с удивительной легкостью для его увечья. На мгновение поморщился, вдев поврежденную ногу в стремя, но тут же взял себя в руки, что-то сказал работникам и повел своего жеребца к воротам.

Собаки, беспрестанно виляя хвостами — две длинными, загнутыми в форме колечек, и одна — коротким черным обрубком, — побежали за ним.

Братья сноровисто отперли и сразу же заперли ворота, выпустив лишь хозяина. Одного. Без сопровождения, если не считать псов.

Один из парней бросил взгляд на особняк, и Мэл поспешила вернуть штору на место.

Задумавшись, вздрогнула от хлопка двери в гостиной.

— Миледи, миледи, вы проснулись? — тихонько поскреблась в дверь Дафна, видимо, боясь ее разбудить.

Совершенно бесполезная забота, учитывая то, как она грохнула дверью из коридора.

— Да, входи! — тем не менее с улыбкой ответила Амелия.

Раз уж сон с возвращением Эйдана был не более чем сном, все остальное не стоило переживаний.

***

— Ах, миледи, это такой чудесный дом, — лучась улыбкой, болтала Дафна, расчесывая ей волосы.

Амелия, уже умытая и облаченная в свежее платье, сидела у трюмо и следила за движениями помощницы через зеркало. Дафна снова предложила сделать ей высокую прическу, опять получила отказ, в очередной раз ничего не поняла, но не стала спорить, а тут же принялась за работу.

— Тебя не обижали?

— Что вы, миледи! Лана занималась мной вчера почти целый день, все рассказала и показала. И форма-а…

— Лана? — уточнила Амелия, понимая, что сейчас ей придется слышать оду восхищения новому форменному платью.

Форма и впрямь выглядела очень добротно, но интересовали Мэл не вещи, а люди.

— Да, это старшая горничная, — с готовностью закивала Дафна, кажется, даже не обратив внимания, что ее перебили. — Она такая добрая. А матушка Соули… — Амелия красноречиво приподняла брови. — Ох, вы же не знаете. Это кухарка. Она тоже очень добрая и хорошо меня приняла. А Оливер… Представляете, он позвал меня… Ой! — И девушка мучительно покраснела, сообразив, что и кому говорит. — Простите меня, госпожа, я не хотела вас…

Мэл отмахнулась.