Отмечу, что мы еще долго спорили относительно вероятности правильности каждого предположения. Естественно, свои идеи все соответственно оправдывали, считая их наиболее верными, зато чужие стремились как можно быстрее опровергнуть.

– Твоя позиция, Арман, слишком не соотносится с Костей, – заявляла Даша. – Костя может проводить эксперименты в творчестве и с творческими понятиями, но никак не с друзьями.

– Как мог Бандзарт влиять на Костю? Да тебе, Саша, наверно, просто приснилось это во сне, – размышляла Люба.

– Твои мысли о выпивке мне непонятны, – обращался я к Леше. – Костя не такой дурак, чтобы пить всякую ерунду.

– И при чем тут еда, Миша? – недоумевал Арман. – Или, по-твоему, все люди рождаются только с мыслями о еде?

– Я не верю в идею Степы! – открыто заявлял Леша. – Костю и Болта объединяет только компанейство. В остальном – это разные люди!

– А я не понял, о чем говорил Дима, – признался Павел.

Вот примерно так шел наш спор. Читатель, конечно, это уже заметил, да и я ранее говорил о том, что позиции некоторых выступавших пересекались. Схожих мотивов, действительно, было немало, – но ведь никто точно и не знал, из-за чего изменился Костя. Все крутились вокруг понятий «творческий человек», «Компания», «мечты», «предательство», «усталость», «эксперименты», «решающее», «активность» и многих других… – однако разгадка находилась только в нем самом. Нам же оставалось лишь предполагать, что мы и делали.

Наконец, Щепкина, поучаствовав в нашем споре и проанализировав, в общем, все высказывания, решила произнести-таки заключительную речь:

– Ну, прежде всего, спасибо вам – всем, кто пришел на наше собрание и высидел все его время до конца. У меня на часах 18:26, а на улице темно; все устали и хотят есть, – но мы все еще здесь, а этом актовом зале, который, безусловно, оставит за собой память о нашей дискуссии.

И, наверно, сохранит некоторые сделанные нами выводы.

Мы не знаем, почему Костя изменился и почему стал другим. А некоторые выступавшие вообще отрицали сам факт изменения. И это глупо, на мой взгляд. Так что супротив глупости, но опираясь на многочисленные факты и детали, которые были замечены не только мною, но и всеми вами, я все-таки вынуждена признать, что с нашим другом что-то произошло. Действительно, уже бессмысленно отрицать случившееся. Мы – хорошо видящие люди, и мы не можем не замечать странности в Косте. Говорить же о них не стоило бы только в том случае, если бы мы не знали Костю таким, каким он был раньше. А мы его знали.

Но ближе к делу. Мы точно установили, что произошло какое-то событие, которое так или иначе повлияло на Костю. Впрочем, это было изначально понятно, ибо просто так люди не меняются. Очевидно также, что событие это случилось или началось перед новогодними праздниками, а именно – перед 27 декабря. Конечно, с точной датой можно ошибиться, но этот день мы точно можем назвать пограничным. К сожалению, мы так и не поняли, какова была продолжительность этого события: некоторые считают, что оно свершилось быстро и было каким-то определяющим, некоторые – что тут можно говорить о часах и даже днях… Согласна, вопрос достаточно сложный. Но мы еще подумаем над ним, а пока я готова выразить совершенную уверенность в том, что в деле присутствует эффект случайности. Костя вряд ли мог ожидать, что что-то произойдет, – отсюда следует и неожиданность изменений.

Вообще же, выслушав всех вас, я теперь начинаю думать, что определяющим фактором при изменении стали психологические особенности Кости и его характер и темперамент. Кстати, перед разговором надо не забыть об этом. Также я поняла, что, говоря о Косте, нам нужно оперировать понятием «творческий человек» – вполне возможно, что это и впрямь один из ключевых моментов при изменении нашего друга. Следующий вывод гласит о том, что причастными вполне могут быть Бандзарт и Болт. Во всяком случае, это следует из тех доводов, которые приводили участники. Но я думаю, что все согласятся со мной в том, что теперь, исходя из них, нам надо заняться делом о Бандзарте более усиленно и оперативно. Да и неплохо было бы найти вашего Болта. И поговорить с ним. Любую возникшую мысль никогда не грех проверить на практике, тем более что вы Болта знаете гораздо лучше, чем я. Так что, если появится возможность, – переговорите с ним о Косте.