– Молодец, Жора! – похвалил лысоватый мужчина своего парня и довольно потер ладонями. – Ну что, Яковлевич, как  баксы?

– Да отдам, отдам, не переживай! Это только начало! – успокоил Альберт Яковлевич. – Петрович, выставляй своего парня, что они у тебя за столом прячутся.

– Хорошо, – спокойно сказал Петрович и  мило улыбнулся. – Я на своего ставлю тысячу!

– Папа, ты что? – возмутилась Алла. – Они же, кроме как шарики катать, ничего не умеют!

Все засмеялись и посмотрели в нашу сторону. А мы по-прежнему увлеченно продолжали греметь шарами.

– Эй, молодежь! – позвал нас Петрович. – Ставлю тысячу баксов на того, кто сразится с кемеровским забиякой.

Мы нехотя оторвались от игры и подошли к рингу.

– Ладно, кому сделать бутерброд с соплями? – сказал Андрей и начал надевать перчатки.

– Нет, Андрей, ты пока отдыхай. Я хочу увидеть Александра, – возразил Петрович. – Пусть он покажет, на что способен!

Я усмехнулся и молча забрал у Андрея перчатки.

– Тогда я сделаю замену, – заявил лысоватый мужчина, – мой Жорик уже устал, поэтому вместо него выйдет Гиря.

На ринг вышел среднего роста крепыш, его длинные до колен руки играли буграми мышц. Все знали, что он – профессиональный боксер, а Гирей звали за сильные удары.

Гиря боксировал в открытой стойке. Опущенные кулаки болтались около колен и были готовы в любую секунду полететь в уязвимое место.

Я кружился по рингу и внимательно следил за движениями соперника, держа дальнюю дистанцию левой рукой. Гиря, ныряя под руку, делал стремительный шаг вперед и наносил хлесткие удары. Я прикрывался локтями и плечами и разрывал расстояние, удары повисали в воздухе. Шла тактическая борьба. Все с интересом следили за необычным боем.

– Вы что, договорились что ли? – нетерпеливо вскрикнул лысоватый мужчина. – Мне нужна кровь! Море крови! Гиря, я не узнаю тебя!

– Зря, ругаешься, Иваныч, – любуясь поединком, сказал Альберт Яковлевич. – Парни довольно грамотно боксируют. Они достойны друг друга.

– Да это же балет! Гиря, давай кончай! Сколько можно скакать!

Но Гиря никак не мог кончить. Я в самый последний момент ловко уходил от ударов, закрываясь или разрывая дистанцию. Алла с восхищением наблюдала за боксёрами.

– Он, что у тебя, Петрович, непробиваемый что ли? – злился лысоватый мужчина, сжимая кулаки.

– Так он же с Кассиусом Клеем дрался! – сострил Андрей.

– А это кто? – не понял мужчина.

– Сын Мохаммеда Али – величайшего боксера планеты, – хитро улыбаясь, важно заключил Андрей.

Все засмеялись.

– Тьфу ты! – зло выругался лысоватый мужчина и,  несколько успокоившись, продолжил. – Ладно, Петрович, давай на ничью. Не будем портить себе праздник, раз сегодня у нас день такой сговорчивый.

– Хорошо! – сразу же согласился Петрович.

И все довольно заулыбались.

Через неделю после того, как судно «Михаил Калинин» вернулось в Новосибирск, Петрович пригласил к себе в кабинет меня и Андрея. Там, никого не впуская, мы пробыли больше двух часов.

На другой день мы, уже сидя в бежевой иномарке, неслись по коммунальному мосту на правобережье ночного города. Около метро «Речной вокзал» машина чуточку сбросила скорость и выехала на улицу  Большевистская.

За  рулем был Андрей. Я, расслабившись, сидел рядом и слушал «Европу плюс». Легкая музыка настраивала на лирический лад, но никак не на серьезное дело.

Свернув около кинотеатра направо, машина прокатилась мимо железного киоска с надписью «Пиво» и спряталась за убогим полуразваленным домиком. Андрей выключил двигатель, и в салоне воцарились тишина и мрак. Достав пистолет, он щелкнул магазином, передернул затвор и поставил на предохранитель. Я, опустив пониже спинку кресла, угрюмо молчал. В запасе было минут двадцать.