– Кто прошлым летом в мастерской валялся у наших ног, умоляя пристроить его в институт, чтобы не умереть с голоду? Когда все мы были против, кто защитил и поддержал тебя? Кто помог тебе поступить в институт? Отвечай!

– Подумаешь!.. – всё ещё хорохорился Карим.

Но все, и судьи, и зрители, давно поняли истинную подоплёку доносительского акта, и с нескрываемым презрением, даже гадливостью рассматривали Карима, как в музеях смотрят на редкое безобразное ископаемое. Увы, они ещё не знали, что очень скоро эти «ископаемые» начнут плодиться как тараканы и заползут в каждую щель, каждую ячейку больного общества…

В расследование вмешался второй доносчик – Фатых Сагитов.

– Подумаешь! – воскликнул он. – Помог одному бедняку и думает, что стал чище воды и белее молока? Не тут-то было, товарищи! Помогая другим, он в первую очередь преследует свои корыстные цели. То есть творит добро, чтобы закрыться им как щитом в случае совершения проступка или преступления, такого, например, которое обсуждается на этом уважаемом собрании…

– И мне он много помогал! – вскочил с места Зиннат Абдрашитов. – Если бы не Ахметсафа, если бы не его помощь, я сейчас не был бы передовиком учёбы, а скорее всего вынужден был бы покинуть стены института. Ахметсафа – настоящий друг и подлинный товарищ!

Чувствуя, что симпатии собравшихся оказались на его стороне, и что фортуна повернулась к нему лицом, Ахметсафа вдруг расчувствовался, как какой-нибудь «маменькин сыночек», и едва сдержал слёзы. К горлу подкатил жгуче-сладкий комок, глаза затуманились. Что это с ним? Рассиропился… До сих пор Ахметсафа держался молодцом, но как только друзья единодушно встали на его защиту и принялись хвалить за добрые дела, он вдруг обмяк душой, как-то расслабился, размагнитился….

Ахметсафа неловко топтался на месте, стараясь снова взять себя в руки. Наконец, секретарь собрания Фатых Исхаков, в душе которого было очень неуютно от непривычного лицезрения Ахметсафы в роли обвиняемого, облегчённо вздохнул и предложил членам президиума:

– Может, мы разрешим товарищу Давлетъярову сесть на своё место? Думаю, что вопрос прояснён. Обвинять Ахметсафу не в чем. Тем не менее я считаю, что товарищ Давлетъяров должен был сразу, в первый же день объяснить всем, откуда у него появилась мука, а не делать из этого «тайны Мадридского двора» и возбуждать тем самым разные слухи. Надо понимать, что если к нам поступило заявление, мы обязаны рассмотреть его и принять соответствующее решение…

В защиту и поддержку Ахметсафы выступили Ченекей, Муса Джалилов… Айша Мухамедова сразила всех наповал своей прямотой и откровенностью.

– Да что тут говорить! – горячо воскликнула она. – Как будто вы не знаете, что если бы не Ахметсафа, мы бы тут давно перемёрзли от холода, как тараканы! И тогда этого дурацкого собрания в помине не было бы!..

Публика добродушно посмеивалась, очевидно, представляя себя в живописной роли дохлых мороженых тараканов.

К удивлению всех, и прежде всего самого Ахметсафы, выяснилось, что он успел помочь столь многим студентам, что пользовался авторитетом и уважением едва ли не всего курса.

Напоследок снова неприятно удивил всех этот жалкий перевёртыш Карим – глупый поздний баран, одним словом, бультерек. После собрания он, как это ни странно, сам подошёл к Ахметсафе и – боже мой! – протянул ему свою испачканную в золе «буржуйки» руку.

– Ты знаешь, – как ни в чём не бывало сказал он бывшему благодетелю. – А я сидел и радовался тому, как защищали тебя товарищи, заступались, выгораживали, спасали тебя от последствий совершённой ошибки. Ты уж, парень, постарайся не попадать впредь в такие ситуации. Как, оказывается, тяжело на душе, когда обсуждают твоего односельчанина…