Именно по вине этих «румяных критиков» Ахметсафа едва не попал в беду. Обида ещё не улеглась в его душе, поэтому он оставил без внимания «разоблачительную» тираду Фатыха, делая вид, что занят уроками.

Другие тоже остались равнодушными к ораторскому искусству Сагитова.

А дело было так… В Оренбурге, как и в других крупных городах, развернуло свою деятельность Американское общество помощи голодающим России. В первую очередь американцы открыли бесплатную столовую, заведующим которой и был назначен Тухват Ченекеев, он же «великий поэт Ченекей». Естественно, что вечно голодная даже в изобильные годы молодёжь быстро закрыла глаза на недостаток у Ченекея поэтического дарования и через немудрёную лесть и мелкие услуги нашла верную дорогу к щедрому сердцу поэта и менее щедрому, но всё же приятному довольствию из его столовой. Словом, студенты души не чаяли в Ченекее.

Однажды завстоловой вспомнил и об Ахметсафе, попросив его выколотить из американских мешков остатки мучной пыли, потому что капиталисты, видите ли, любят во всём порядок и стерильную чистоту. Ну просто жить без этого не могут.

Что ж… Невелика услуга… Ахметсафа отпросился с урока (после памятного разговора с дядей он старался не пропускать занятия без особой надобности), и Загид Шаркый охотно отпустил его. Как же иначе? Просьбу заведующего столовой нужно обязательно уважить.

Работа была не трудной, но пыльной (в прямом смысле слова) и утомительной. Впрочем, Ахметсафе не привыкать… Подумаешь!.. Вытряхнуть из кучи мешков пыль и аккуратно сложить их в складском помещении. Делов-то!.. Нудно, правда, но ничего не поделаешь.

Однако первый же столб белой мучной пыли чувствительно затронул не только чихательный рефлекс, но и природную хозяйскую жилку Ахметсафы. «Постой-ка, – подумал он. – Сколько здесь мешков? Никак не меньше двух сотен. Если из каждого мешка вытряхнуть хотя бы два-три грамма муки, то… Ого! Можно сварить большую кастрюлю чумары – татарских клёцек – на всех жильцов комнаты!»

Сказано – сделано!

…Когда он вернулся, урок ещё продолжался.

Читатель, вероятно, помнит, что из-за нехватки дров аудитории не отапливались, а уроки проходили в относительно тёплых комнатах студенческого общежития. Итак, Ахметсафа тихо, стараясь не мешать занятиям и не вызывать к себе излишнего внимания, прошёл к своей кровати, вынул из тумбочки изрядно потрёпанную газету «Юксыллар сүзе» («Слово бедноты»), расстелил её на полу. Потом он поверг всех в изумление, вынимая из карманов своего старого бишмета горсточки белой муки и ссыпая их на тщательно разложенную газету. Тут уж всем стало не до занятий. Каждого волновал один и тот же вопрос: откуда мука? Каким образом Ахметсафа разжился столь драгоценным продуктом?

А добытчик не спеша занимался своим делом, будто факир над своей волшебной шкатулкой, не переставая в душе благодарить понятливого Ченекея, который делал вид, что в упор не видит манипуляций Ахметсафы, озабоченного сбором крохотных порций муки. Одно только упустил из виду Ахметсафа – то, что Ченекей пригласил его именно для того, чтобы собрать немного муки для товарищей. Хорошо зная Ахметсафу, завстоловой был на сто процентов уверен, что тот обязательно поделится своей добычей с товарищами. И он, конечно, не ошибся. Сообразительный Ахметсафа даже не стал дожидаться подсказки отлучившегося куда-то на минуту Ченекея, а сразу взялся за добычу хлеба насущного. Он работал не покладая рук, и в конце концов на его глазах выросла вполне приличная горка муки. Обрадованный успехом, он притащил из столовой сито, ловко просеял муку, сыпавшуюся лёгкой заморской «пудрой», и задумался: как и в чём унести? Времени на раздумье было в обрез, и Ахметсафа просто-напросто набил добычей все свои карманы.