Отец сдался. Ударили с купцом по рукам, договорились насчёт оплаты.

…И вот теперь, по всем расчётам Мустафы, Давли бай с Ахметсафой должны возвратиться. Однако пока ни их, ни стада не видать: ни облачка на горизонте.

А на душе Мустафы тошно, муторно. О чём только он не передумал, повязывая красные ленты на белоцветные яблоневые ветви… Из тяжких раздумий его вывел лишь голос Шамсии, зовущей мужа на утреннюю трапезу…

…Едва они допили чай, как дверь с шумом распахнулась, и в дом вошёл, вернее, почти ворвался обожжённый степными ветрами Давли бай и зарокотал:

– У-уф, Мустафа туган! Что за непоседа эта Биби, а? Ну, егоза! Плутовка маленькая! Не успел я остановить лошадь, как эта Биби кубарем скатилась откуда-то прямо в арбу. Ах, бесовка! В такое раннее утро уже на ногах, пострелёнок!

Продолжая широко улыбаться, Давли бай перешёл, наконец, к традиционным приветствиям:

– Әссәләмүгәләйкүм вә рахмәтүллаһи вә бәракәтүһү[13], Мустафа туган!

Гость грузным мешком плюхнулся на скамейку, перевёл дух и продолжил:

– Да ниспошлёт тебе Всевышний благоденствие!

Затем наступила очередь молитвы, а потом – взаимные расспросы о здоровье, благополучии семьи и т. д. Наконец, Давли бай закончил с необходимым ритуалом и перешёл к новостям.

– Хвала Аллаху, Мустафа туган! Овечий гурт пригнали ещё вчера, поздно вечером… Ну и славный у тебя хлопец, скажу я тебе, Мустафа джан! Ничуть от других не отставал. Молодец! Пригнали весь скот, ни одну овцу не потеряли.

Снизив тон, Давли бай счёл нужным отметить и свои личные заслуги:

– Хи-хи… Да и как же иначе? Ведь я лично за всеми присматривал, день и ночь с ними был… М-мда… За молодёжью нужен глаз да глаз. Сам лично не уследишь – всё потерять можешь, так-то, туган… Ну, конечно, и знакомые казахи помогли. Без охраны никак нельзя. На дорогах то и дело военные отряды шастают, то там, то здесь стреляют. Ужас! Бывали дни, когда не знал, что делать со скотом, куда его девать… Окружными путями, обходя районы боевых действий, с великими трудностями пригнали мы скот и сдали по назначению, әлхәмдүллиләһи… Что верно, то верно: деньги с неба не падают. Расходы были большими, пришлось немного денег у оренбургских друзей занять. Вчера вечером, хоть и усталый был, а полночи глаз не сомкнул, всё деньги считал, прикидывал, что да как. И выходит, Мустафа туган, что расходы мои превышают доходы. Такая вот незадача…

Мустафе, по правде говоря, не было никакого дела до финансовых затруднений Давли бая. Его беспокоило одно: раз скот пригнали ещё вчера вечером, где же в таком случае Ахметсафа? Почему ещё не дома? Конечно, беспокойство о сыне отнюдь не означает, что Мустафа безразличен к делам своего компаньона и родича, нет. Мустафа не из таких, кто радуется, когда у близких ему людей возникают проблемы и затруднения. Мустафа – человек сострадательный и понимающий… Но сейчас его занимал другой вопрос: где Ахметсафа? А Давли ага всё витийствовал:

– Встал я рано утром, думаю: погоди-ка, нужно к моему приятелю Мучтаю сходить, навестить его…

Мустафа нахмурился. ему не нравилось, когда его имя искажали при нём же. В другом месте, где самого Мустафы нет, пожалуйста! Но при нём же… Подавляя раздражение, Мустафа требовательно и строго посмотрел на болтливого гостя, понимая, что этот старый лис затевает какую-то очередную хитрость.

– А сынок твой остался вчера в Оренбурге, у Гумера абзый, малость отдохнуть решил, намаялся с дороги, – сказал Давли бай. – А что, он ещё не пришёл домой?

– Намаялся, наверное, дитё ведь ещё.

– Конечно, устал, конечно! – живо подхватил Давли бай. – Хотя не очень-то я их гонял, жалел… всё-таки…