– Слушаю, – мой голос дрожит. Слева печет жутко, как огнем подуло. Горло сдавливает спазм.

– Зоя, девочка моя, я увидел, что ты свою вещь оставила в гримерке. Сообщаю, чтобы ты ее забрала, – говорит с акцентом. Раньше от него штормило.

Кирилл все слышит. Пытаюсь пальцами найти громкость, не получается, чувствительность исчезла.

– Какая вещь? Я все забирала.

– Кофточка такая красивая, нежно-розовая. Я помню, ты в ней приходила. Она висит на спинке твоего стула.

Вот, подстава. Лео не врет. У меня и правда есть эта кофта и, похоже, я на самом деле забыла ее в театре.

– Спасибо. Я обязательно заберу.

– Набери, как будешь в театре. Пообщаемся.

Я сбрасываю звонок. Напряжение никуда не уходит, только нарастает. Езда становится чуть агрессивней, пугает до рваных вдохов.

– Девочка моя, – пародирует Леманн. Получается неплохо. Можно усмехнуться, но не сейчас. – Набери, пообщаемся…

– Ты что? Ревнуешь, что ль?

Меня на ниточки расплели и в клубки по новой заматывать начали. Ух… это так приятно. А что, если Леманн и правда меня ревнует?

А он снова молчит. Как же это раздражает!

– Завтра в шесть будь готова. Зоя.

Говорит у моего подъезда и уезжает. Так и не проводив меня даже взглядом.