— Какой он? — спросил Ларнис.

Рубелла ответила не сразу, наверное, пожимала плечами, но потом сообразила, что ее жеста в темноте никто не разглядит.

— Те, кто видел, давно закончили Академию и разъехались, а новенькие не знают, даже старшекурсники.

— А преподаватели? — удивилась я. — Они-то должны знать.

— Попробуй спроси их об этом, — откликнулась Лули недовольным тоном. — Я пыталась, а в ответ получила: думайте лучше об учебе, Лулиана. Это вас не касается, Лулиана. И все в таком духе.

— Это очень странно, — проворчала Руби.

— Думаю, в этом нет ничего странного, — сказал Ларнис. — Насколько я понял, ректор уже очень давно стоит во главе академии, а старость никого не щадит. Может быть, он руководит лишь номинально. Его уважают и любят и в счет прошлых заслуг не могут сместить с должности. Он доживает свой век в уединении, а защитное поле поставили от таких дуралеев, как мы, чтобы желающие пройти посвящение в студенты не мешали ему спать спокойно.

Версия Ниса звучала разумно, страх отступил, и мне даже стало жалко этого несчастного старикана.

— А сколько ему лет?

— Да уж под сто, — откликнулась Руби.

— Ого, ничего себе!

— Разваливается, поди, на части, — хмыкнула Лули. — Люди такие недолговечные создания.

— А он человек? — продолжала выспрашивать я.

— Ну, вроде, да, — неуверенно сказала Рубелла. — Похоже, доподлинно известно лишь его имя.

— И как его зовут?

— Мэтр Ви’Мири.

— Хм… Аристократ, значит.

— Вот он! — перебил Рум, вернув человеческий облик.

Я первым делом подумала, что оборотень говорит о ректоре. Вздрогнула и огляделась. Но он, оказывается, увидел дом, который неожиданно выступил из сумерек. Слухи не обманывали: ставни наглухо закрыты, двери заперты, лишь в окне на втором этаже сквозь щели пробивается слабый свет. У крыльца зарос сорняками заброшенный палисадник. Должно быть, когда-то он был красивый: даже теперь в сорной траве виднелись яркие астры.

«Что же случилось с тобой, мэтр Ви’Мири?» — подумала я с грустью.

Хотя и так понятно что: возраст. Однажды ректору стало тяжело ухаживать за цветами, потом преодолевать расстояние между уединенно стоящим домом и главным корпусом академии, где располагался его кабинет, а потом и путь со второго этажа превратился в приключение. Наверное, днем приходят служанки, готовят еду, прибирают в доме, а ближе к обеду помощники приносят документы на подпись, и ректор выводит свою фамилию дрожащей старческой рукой.

— Печальное зрелище, — сказал Ларнис. — Давайте оставим старика в покое и вернемся в общагу.

Руби и Лули неуверенно переглянулись, готовые сдаться, но отговорить Рума оказалось непросто. Он-то наверняка придумал историю об опасностях и ловушках и представлял, как завтра на занятиях станет хвастаться перед однокурсниками.

— Да что вы кукситесь! Никто вашего разлюбезного ректора не побеспокоит. И, чтобы вы знали, он маг высшего уровня, такого поди обидь! Вот спорим, тут такая защита стоит на доме, что и до крыльца никто из вас не дойдет!

— Из вас? — уточнил Нис, приподняв бровь.

— Ну да! — Рум и глазом не моргнул и не устыдился ни капли. — Я-то дойду!

— Он тебя берет на слабо, — сказала Лули.

— Что это только его! Я всех беру! — сознался Рум. — Ну, давайте! Кто дойдет до дома и коснется перил, того все по очереди угощают ужином в таверне.

Мы переглянулись.

— Ладно, почему не попробовать. Мы все равно уже здесь, — холодно согласился Ларнис.

— Только блюда я стану заказывать сама! — добавила Лули.

Руби кивнула, и я тоже. И вовсе не из-за дармового ужина, а потому что не хотела снова оставаться одна. Вместе так вместе.