Капитан, описав широкий круг, вернулся к поселку, чтобы побегать и размяться на берегу реки. Там он встретил рассвет, махая мечом из композита с полевой режущей кромкой, страшным оружием, способным с одинаковой легкостью рассечь травинку и стальную колонну метрового обхвата.

Яр – местное светило, вставал неторопливо и основательно, утверждаясь на стандартные сутки над поверхностью. Облака разошлись, и только туман стлался над водой. Джек подошел к краю высокого обрывистого берега, посмотрел на простор, от горизонта до горизонта заполненный водой, воздухом, деревьями, живностью. Мир, где живут без скафандров, без звездолетов с их защитными полями и пушками. Эндфилд вдруг осознал, насколько он отвык быть голым и беззащитным под небом, в котором висит столько стреляющего железа.

«А может, корабли, способные в мгновение ока снести все живое с планеты, ни к чему и должны быть уничтожены раз и навсегда, вместе с их бездушными пилотами», – вдруг промелькнуло в сознании Джека.

«Странные мысли приходят в голову сегодня», – подумал он. Последний раз Капитан встречал рассвет на родной Дельте, перед тем как отправиться после училища к месту службы. Вспомнил себя десять лет назад, усмехнулся. С тем человеком его связывала лишь общая память. Исчезли привязанности, привычки, комплексы, идеалы. Старые навыки мирного планетного жителя не встраивались в его теперешнюю личность. Джеку все больше хотелось в Космос.

После разминки и завтрака Эндфилд увяз в бесконечном, тягучем деметрианском дне. Пять часов он медитировал, пытаясь восстановить умение считывать информацию, но все было бесполезно. Фрагментарность, расплывчатые образы, шум вместо четкого понимания. Внезапно Джек понял, что не умерла эта способность, просто слишком много сигналов от жизни большой и малой, слишком высок фон пространственных излучений.

Его сущность не выдерживает информационной нагрузки и отключается. Много дней пройдет, прежде чем он сможет слышать внутренним слухом лишь необходимое ему, фильтруя ненужное. Тогда Капитан Электронная Отмычка вновь обретет свое основное оружие, ведь ни умение пилотировать крейсер, ни стрелять из лучевого пистолета, ни наносить ногами удары и рубить мечом не были его главной силой.

Ближе к вечеру позвонила Ника. На экране телефона за ней виднелся какой-то скучный, весь в серых чехлах интерьер. Девушка была в длинной белой футболке, надетой на голое тело. На голове – подобие прически, которую она накрутила, видимо, только перед тем, как набрать номер. Было видно, что бедная Ника весь день шаталась по своему дому, не зная, чем заняться, принимаясь за дела и бросая их.

– Здравствуй, Джек, – произнесла она жалобным и замученным тоном.

– Здравствуй, Ника. – Эндфилд изобразил дежурную заинтересованность.

– Такой длинный день. Отвыкла. Никого из подруг нет, все разъехались. И Юра на службе.

– Я и сам замучился.

«А может, настоящая Ника Громова тоже отдыхает где-нибудь, а дом СБ приспособила для своего агента?» – подумал Джек.

– Слышала, ты обзавелся машиной. Может, покатаешь на новом аппарате?

– Почему бы и нет, – он широко улыбнулся. – Чтобы у некоторых не сложилось мнение, что Черный Патруль умеет лишь падать. Как мне найти тебя?

– Отыщешь по пеленгу. Позывной три девятки, ноль семь, сто двадцать три. Вылетай примерно через полчаса. Жду. – Она послала воздушный поцелуй и отключилась.

«Напросилась, чертова баба, – отметил про себя Джек. – Могла сказать и частоту. Или она знает, что в “Мотыльке” предусмотрен сканер вседиапазонного поиска? Впрочем, девочка росла в военной семье, папа наверняка был большим начальником, любовничек ее, Лазарев, тоже не маленький чин имеет. А может, они выбирали ему аппарат вместе, после того как хорошо развлеклись на широкой кроватке? И что скажет он, когда узнает, что мисс Громова, или как там ее на самом деле, откровенно клеится к облагодетельствованному им “дракону”. Посмотрим, в самом деле интересно».