Он скрылся в дверном проёме здания, на крыльцо вышли двое в камуфляжах, с автоматами и в бронежилетах. Взрослые мужики. Наверное, бывшие афганцы. А нам по девятнадцать лет. Да, у нас образование, боевой опыт, выдержка, но нам всего по девятнадцать!
– Лёшка, – подал голос Женька.
– Ну.
– Уже восемнадцать минут прошло, никакого движения.
– Ещё две минуты.
– А потом? Что, правда, всё расстрелять?!
– Подождём.
Я испытывал неимоверное спокойствие, что меня до сих пор поражает. Смотрел в смотровую щель на здание, на боевиков, стоявших у крыльца, спокойно куривших. Что там происходило внутри? Может, комбата уже пытали? Он сидел на стуле избитый, весь в крови. А может быть, он уже не был жив…
– Всё, двадцать минут истекли! – вскрикнул Женька. – Что делать?!
– Стрелять пока не будем, – сказал я. – Медленно поверни башню и наведи пушку на здание.
Башня пошла.
– Навёл. Дальше.
Боевики резво забежали внутрь.
– Дальше, – я задумался. А что я мог предложить? Надо было проявить выдержку и ждать. Просто тупо ждать. Чего только?
– Будем жать, – сказал я.
– Сколько?
– Не знаю. Ждём, и всё.
– Прошло пять минут.
Молчу, смотрю – никакого движения.
– Прошло десять минут.
Ничего не меняется.
– Пятнадцать минут! Лёшка, у меня уже руки затекли, палец на кнопке.
– Ждём. Женя, ждём. Я чувствую – надо ждать…
– Восемнадцать минут.
– Ладно… Двадцать будет – херачь!
Распахивается дверь и на крыльцо выходят смеющиеся боевики – человек шесть, и наш весёлый комбат. Он замахал рукой, крича:
– Всё нормально! Всё хорошо! Отбой!
Мы все расслабились.
– Вот сука, – выругался Женька. – Весело ему. Чуть не убил всех.
– Женя, отворачивай башню и поднимай пушку вверх – продемонстрируем наши мирные намерения.
После мы полезли наружу.
Тепло. Солнце греет. Хорошо. А пальцы в сапогах совсем потеряли чувствительность – промёрзли полностью.
И тут к нам подходит бородатый боевик с гранатомётом.
– Здорово, пацаны!
– Здорово.
– Печенье будете?
– Будем.
– А я, вон, за камнем сидел, справа. Если б вы только стрельнули, я бы жах, и вам амба! – он, смеясь, погладил свой снаряжённый противотанковой гранатой РПГ.
Мы переглянулись с Женькой – моя выдержка спасла не только жизнь комбата и тех смеющихся армянских бородачей, но и наши три: мою, Женьки Фикса и Твери. А Тверя невозмутимый опять своей грязной мазутной тряпкой что-то протирает! Улыбается довольно.
Гранатомётчик, угостив нас ещё редким тогда турецким печеньем, стал рассказывать какую-то смешную историю, мы улыбались, и светило солнце, и было очень хорошо и спокойно на душе. Быть живым очень приятно!…
А заложников мы не освободили. Их успели отпустить ещё до нашего приезда…
Соль.
Два месяца наш полк находился в блокаде – местные, нахичеванские, боевики, ратовавшие за независимость Азербайджана и выход республики из состава СССР, строили козни нам, «русским оккупантам» – отключили воинскую часть от электричества, и не пропускали к нам машины с продовольствием.
С отсутствием электричества полк справился легко – включили передвижные электрогенераторы, работающие на мазуте. Казармы, правда, оставили без электроснабжения, но штаб полка и столовая током обеспечивались исправно. А в пятницу вечером и в выходные (субботу и воскресенье) электричество подавалось и в клуб – видеосеансы шли по расписанию. В общем, ничего страшного. Это как сейчас западные санкции против России – кусают, но мы справляемся своими силами, и жить можно, и даже не плохо.
С продовольствием тоже был порядок – склады ломились, и даже постоянно поступало в столовую свежее мясо – свиноферма при полку была изрядная. Самообеспечение свининой – наследие Римской империи. Москва ведь Третий Рим. Когда римские легионы покоряли очередное государство, тут же ставили укреплённый лагерь и разводили свиней – быстрое мясное производство. Потому евреи не едят свинину, мол, грязное мясо. Это у них от тех времён осталось – от римского владычества. Свинина была пищей поработителей. Мы русские любим свинину. Как писал Николай Васильевич Гоголь, великий русский писатель, в одном из своих «страшных» рассказов, по-моему, «Страшная месть»: «Каждый православный человек должен есть свинину».